-- Не так быстро! -- крикнула я, боясь, что отстану. Я прошла за ним в узкий вестибюль. Он поставил масляную лампу на низкий столик. Затем, ни слова не говоря и не оглядываясь, он открыл дверь в дальнем конце и скрылся в темноте.
Руководствуясь какими-то смутными воспоминаниями, я шагнула в тускло освещенную комнату и подошла прямо к лежащей на полу циновке. У меня не оставалось сомнений, что я уже побывала здесь прошлой ночью и спала на этой самой циновке. В чем, однако, я не была уверена, -- так это каким способом я вообще там оказалась. То, как Мариано Аурелиано нес меня на спине сквозь чапарраль, было еще свежо в моей памяти. Точно так же я была уверена, что проснулась в этой комнате, -- еще до того, как меня нес старый нагваль, -- а рядом со мной на циновке сидела Клара.
Преисполнившись уверенности, что тотчас же получу все объяснения, я уселась на циновку. Масляная лампа замигала и погасла. Я скорее почувствовала, чем увидела вокруг себя движение людей и предметов. Из всех углов до меня доносился неясный шум голосов, мимолетные звуки. Из всего этого шума я различила знакомое шуршание юбок и тихий смешок.
-- Эсперанса? -- прошептала я. -- Боже! Я так рада тебя видеть! -- Хотя именно ее я и ожидала увидеть, я все же испытала потрясение, когда она села рядом со мной на циновку. Я робко тронула ее за руку.
-- Это я, -- заверила она меня.
Только услышав ее голос, я окончательно уверилась, что это в самом деле Эсперанса, а не смотритель, успевший сменить штаны и рубашку на шуршащие нижние юбки и белое платье. А когда я почувствовала успокаивающее прикосновение ее ладони на моем лице, всякие мысли о смотрителе пропали.
-- Как я сюда попала? -- спросила я.
-- Тебя привел сюда смотритель, -- рассмеялась она. -- Ты разве не помнишь? -- Она повернулась к низкому столику и снова зажгла лампу.
-- Я говорю о вчерашней ночи, -- пояснила я. -- Я знаю, что была здесь. Я проснулась на этой циновке. Рядом со мной была Клара. А потом здесь была Флоринда и остальные женщины... -- Мой голос замер, когда я вспомнила, что потом еще просыпалась в гостиной другого дома, а потом еще в кровати. Я тряхнула головой, словно это могло навести порядок в моих воспоминаниях. Я потерянно уставилась на Эсперансу, надеясь, что она восполнит эти пробелы. Я рассказала ей, как трудно мне было припомнить все события ночи в правильной последовательности.
-- С этим у тебя не должно быть проблем, -- сказала она. -- Ступи на тропу сновидений, ты сейчас сновидишь-наяву.
-- Ты хочешь сказать, что вот сейчас, в эту самую минуту, я сплю? -- спросила я насмешливо. И, наклонившись к ней, добавила: -- А ты тоже спишь?
-- Мы не спим, -- повторила она, тщательно выговаривая каждое слово. -- Мы с тобой сновидим-наяву. -- И она воздела руки в жесте безнадежности. -- Я говорила тебе, что делать, в прошлом году. Помнишь?
Внезапно меня осенила спасительная мысль, словно кто-то шепнул мне ее на ухо: когда сомневаешься, раздели все на две тропы -- тропу обычных, простых событий и тропу сновидений, ибо у каждой из них своя степень осознания. Я воспрянула духом, потому что знала, что первая тропа, которая подлежит проверке, -- это тропа сновидений; если данная ситуация не совпадает с этой тропой, стало быть тебе это не снится.