А ведь математическая красота творения нашей Вселенной удивительно способствует религиозному трепету. Полагаю, я могу, основываясь на исторических примерах предположить, что в таком случае произойдет. Лишенный минимального сдерживающего фактора, лежащего в моральной области, такой талантливый человек «ничтоже сумняшеся» продаст свои открытия любой группе людей, способных за них заплатить. А ведь этими людьми может по воле судьбы оказаться любая террористическая группировка! Вот вам и догмы. Вот вам и «забота, о каждой заблудшей душе! Так, может быть, вместо того, чтобы вдалбливать более чем образованным людям, что самое главное в вере - смирение и осознание собственной ничтожности, стоит обратить внимание на «увечность души» индивидуумов, одаренных от природы мощным интеллектом как на наиболее «ценный материал»? Между прочим, в XXI веке авторитет Церкви вообще «повис на волоске». Мы можем предполагать, что любой одаренный ученый, «воочию» и гораздо более близко увидевший величественность замысла Творца, может (приди ему такая фантазия) создать собственную и гораздо более актуальную и востребованную религию. Востребованную именно потому, что эта религия будет соответствовать грубой реальности повседневной жизни человека, вынужденного выживать в век господства не души, а техногенных достижений. И для получения ответа на вопрос, что важнее - получение кредита на очередную «материальную ценность» или душевное спокойствие, связанное с отсутствием долгов, увы, современный институт Церкви (православной или католической), совершенно не пригоден.
Леонардо да Винчи очень близко подошел к созерцанию «условного лика творца».
Ну что ж, пора заканчивать лирическое отступление и возвращаться к судьбе человека, стоящего на более высокой ступени познания, чем большинство своих современников. Но, как и обещал, я не буду игнорировать сделанные чуть выше выводы, а, наоборот, приобщу их к поиску. Так какие же предположения мы можем сделать на основании рассуждений, приведенных в этой главе? Как обычно, я для начала выдвину безумную догадку, и только потом на основании документальных фактов мне удастся или опровергнуть ее, или подтвердить.
Леонардо да Винчи, которому было отказано масонами даже в самом минимальном чувстве собственного достоинства, искал справедливости и утешения у Творца.
Итак, Леонардо да Винчи, безусловно, максимально приблизился к созерцанию «условного лика Творца». Такое действо было ему доступно в большей степени, чем необразованным и занятым исключительно собственной карьерой служителям Церкви. Вот и разрешение противоречия, которое озадачило меня в процессе расследования. Да, Леонардо обратился к Богу. Но в сути этого обращения не было банальных просьб и желания помощи от более «могущественных» сил, чем контролирующие его жизнь масоны. Леонардо да Винчи презрев догматические (и потому бессмысленные) принципы религиозности, «подал прошение в высшую инстанцию». Он обратился напрямую к Творцу. И, возможно, получил ответ. Кстати говоря, я бы не удивился такому развитию событий. У кого еще искать справедливости человеку, которому отказано далее в самом минимальном чувстве собственного достоинства?
Именно по этой причине, все высказывания Леонардо на религиозную тематику столь дерзновенны и противоречивы. Именно эта моя догадка объясняет, почему, будучи «официальным еретиком», каковой факт вынужден признать даже его восторженный без меры биограф Ваза-ри, этот гениальный и великий человек был гораздо ближе к понятию религиозности, чем это можно предположить.
Можно выдвинуть одну «рабочую» версию, объясняющую, с какой целью Леонардо обратился за поддержкой к силам, стоящим намного выше, чем его «угнетатели». Думаю, что это могла быть жажда, хотя бы «номинальной», свободы. Ведь если признать, что Леонардо лелеял надежду (которой суждено было осуществится), что он сможет разрушить, пусть и выглядящие со стороны грандиозно, замыслы своих «кукловодов» (уж этот постулат я совершенно четко докажу чуть позже), то приобщение к «вне-конфессиональной» религиозности, могло послужить единственной отдушиной для связанного по рукам и ногам в свободе волеизъявления гения.