— Ну да! В современном мире толпы собирают рокеры. Мы тоже своеобразные проповедники. Нас слушают, за нами повторяют слова, на наших выступлениях люди впадают в экстаз, как когда-то впадали в экстаз религиозный и мистический. Я понял, что сегодня проповедник может быть только в черном и с гитарой. Что-то проясняется теперь?
Я быстренько прокрутил в голове уже вчерашний вечер. Толпа беснующегося народа, перед ней на эстраде — бледный, вдохновенный Серж с гитарой… Онислушали его, ониверили ему, ониготовы были идтиза ним! Безусловно, все именно так и есть, как он говорит. Его рок — его крест, его способ говорить с людьми и рассказывать им самое сокровенное о себе. Делиться с ними своими мыслями и чаяниями.
Но, черт возьми, какой феномен: бывший священник, ушедший в мир, взявший в руки гитару, влезший на эстраду в надежде «поймать в свои сети человеков».
[17]Я кивнул Сержу. Пора было расходиться.
— Слушай, а как же ты оторвешься от своих выступлений? — спросил я его напоследок.
— Да не волнуйся, оторвусь с удовольствием. Ты пойми, что я по одной своей ипостаси проповедник и рокер, а по другой — ученый, исследователь, двинутый на всю голову на древних коптах и их писаниях. То, что Генка предложил мне, — просто царский подарок. Я и мечтать не мог, что мне придется выступить в роли эксперта при анализе этого нашумевшегоЕвангелия от Иуды.
— А ты давно знаешь об этом памятнике?
— А как мне о нем не знать, если это моя страсть, которая исчезнет, видимо, только вместе со мной? Конечно, я читал о нем все, что публиковалось, знаю мнение ведущих коптологов на его счет, отслеживал каждое упоминание о нем… Но даже и в мыслях не держал, что мне придется самому поработать с этим текстом…
— Ну что, ребята, — подытожил Таманцев, у которого начали слипаться глаза, — у вас уже пошла лирика чистой воды и взаимное шарканье ногами. Это все хорошо и полезно, но не срочно необходимо. Пойдем-ка мы по домам, выспимся… Все же вроде обсудили, что нужно, теперь дело за техническими вопросами. Давайте вечерком соберемся у Этьена да все это быстро и распишем — какие брать отношения,
[18]рекомендательные письма, когда нам с Сержем куда ехать и прочее. Забились, что ли?
— Конечно, забились. — Я смотрел на Таманцева и Ларионова и думал, что жизнь преподнесла мне очередной сюрприз. Ну что ж, дают — бери! Я не из тех, кто отступает и трусливо чуть что поджимает хвост. Русский поэт Александр Блок писал: «Узнаю тебя, жизнь, принимаю — и приветствую звоном щита!» Эти слова можно было бы сделать эпиграфом к моей жизни.
Не тайная вечеря
Итак, мы, как и планировали, собрались вечером.
— Ни черта себе! — воскликнула Софи. — Это же Серж, у которого проект про Иуду!
— Да не, — не поверил Жерар, — я того видел по телевизору, у него черный балахон, а этот одет цивильно.
— А ты что думаешь, он всю жизнь должен ходить в балахоне? Одно дело на сцене, другое — в жизни… — Софи все-таки страшно желала, чтобы Серж оказался Сержем. — Ну скажи, пожалуйста, ты — это ты или не ты?
— Да все правильно, — взял в свои руки инициативу Таманцев. — Это тот самый Серж, он у нас будет заниматься научным руководством проекта…
— Ну, громко сказано, — вступил Ларионов, — но кое в чем помочь могу… Давайте обсудим…