Много лет назад большой грузовик потерял управление, потому что водитель пытался свернуть, чтобы не сбить бродячую собак)', и врезался в металлические перила моста Мэйн-стрит. После того как грузовик вытянули в безопасное место, старые перила оказались погнуты. Никто никогда не пытался их выправить; они остались такими же, какими были после удара, — выгнутыми над рекой. Большинство жаловалось, что это некрасиво, некоторые говорили, что перила вообще никогда не украшали мост, и, очевидно, никто не находил, что стоит потратить деньги на их ремонт, так что никаких попыток выпрямить перила не предпринималось.
Однажды, возвращаясь из школы домой, Сара заметила, что прутья все еще надежно закреплены в опорах, и что проволочная сетка, натянутая между ними, висит прямо над водой, как колыбель. Сначала ей было страшновато видеть и слышать быстрое течение воды далеко внизу, но вскоре Сара убедилась, что перила ее выдержат, и это место стало ее любимым. Она лежала над рекой, словно покачиваясь в огромной паутине, и смотрела вниз, на текущую мимо воду. Сара не знала, почему, но здесь, над рекой, она чувствовала себя лучше, чем где-либо еще.
Вот так она и лежала в своей колыбели на перилах однажды теплым днем, когда семья Сета въехала в город. Сара едва успела заметить пыльный старый грузовик, под завязку нагруженный всем имуществом семьи Сета. Единственным четким воспоминанием, которое осталось у нее о том моменте, было то, как она встретилась взглядом с Сетом, на вид ее одногодкой, ехавшем в грузовике.
Сегодня, когда Сара проходила мимо своего гнездышка, слушая, как хрустят под ногами осенние листья, и вспоминая мгновение встречи со своим лучшим другом, по ее позвоночнику пробежала волна удовольствия. За недолгий срок ее знакомства с Сетом случилось столько всего, что их первая встреча, казалось, произошла целую жизнь назад. Сара улыбнулась, радуясь их дружбе.
Хотя она немедленно почувствовала, что новичок ей нравится, но твердо решила, что не позволит ему вмешиваться в свою жизнь и все в ней портить.
Поэтому, узнав, что семья Сета переезжает в старый дом Такеров, она почувствовала сильнейшее огорчение. Она не хотела, чтобы кто-нибудь жил так близко от ее любимой рощи Такерс-Трейл.
Никого в маленьком горном городке, где жила Сара, не интересовала роща Такерс-Трейл; никого, кроме самой Сары. Дело было в том, что никто в городе Сары не знал о Такерс-Трейл того, что знала она. Саре казалось странным, что люди могут годами жить так близко от чего-то настолько потрясающего и удивительного и не иметь об этом ни малейшего представления. Но ее это вполне устраивало. Ей нравилось, что никто больше не знает о Такерс-Трейл того, что знала она. И она намеревалась сохранить свою тайну.
— Хм-м, — сказала Сара вполголоса. Эти мысли и чувства казались ей теперь такими далекими. Они остались в прошлом. Потому что теперь Сет был такой же важной частью ее жизни и огромного значения рощи Такерс-Трейл, как сама Сара, и ей нравилось, что только Сет разделяет ее секрет.
В течение многих лет, пока Сет не переехал в ее город, Сара проводила летние месяцы и бессчетные часы после уроков, бродя по тропинкам Такерс-Трейл и карабкаясь по деревьям. Ничто не нравилось ей больше, чем возможность уйти с дороги по тропинке далеко в чащу и провести один-два счастливых часа в уединении одного из ее временных убежищ или крепостей, которые она строила из всего, что могла найти в лесу. Они никогда не были по-настоящему надежными: первый же дождь или сильный ветер обычно приводил к тому, что они разваливались, но пока они держались, ей нравилось в них бывать.