Было бы чудовищным упрощением возлагать вину за предстоящие нам нестабильности на технологию. Благодаря часто неожиданным поворотам событий, а также удачным или неудачным побочным эффектам, технология делает именно то, что от нее ожидают лица, принимающие решения, и потребители. Люди жаждут более быстрых транспортных средств и большей личной свободы движения — технология дает им автомашину. Люди жаждут обрести больше энергии, чтобы водить автомашины и пользоваться бесчисленными устройствами, которые так много для них значат: технология дает им электростанции и столь необходимые баррели нефти и тонны угля. Люди жаждали большой продолжительности жизни, снижения детской смертности — медицинская технология смогла удовлетворить и эти их запросы. То, что автомашины приводят к загрязнению городской среды, возникновению пробок на дорогах и отравлению воздуха в больших городах; что тепловые электростанции, работающие на нефти или угле, загрязняют атмосферу, а атомные реакторы, работающие на делении атомов урана, угрожают жизни целых городов; и что глобальное снижение уровня смертности приведет к демографическому взрыву, — этого никто не требовал и не предвидел. Для мальчишки с новым молотком в руке, говорил Марк Твен, все вокруг выглядит как гвоздь. В своем ребяческом энтузиазме, получая в свои руки все новые и новые молотки, один лучше другого, мы работали ими налево и направо, вверху и внизу, создав при этом немало новых вещей, но заодно разбив и несколько старых. Возникшие проблемы было бы неверно приписывать недостаткам нашего молотка — они возникли вследствие того, что мы принимали за гвозди вещи, которые не следовало трогать.
Те, кто формирует мнения и принимает решения, не слишком далеко ушли в своем развитии от маленького мальчика с молотком в руке: они все еще разделяют глубокую веру в мощь технологии. Ведущие фигуры в правительстве и в деловых кругах смотрят на технологию как на ключ к национальному росту и росту корпораций. В конце 80-х годов только на исследования и разработки в области технологии они расходовали ежегодно 300 миллиардов долларов. В центре их внимания находились электроника, робототехника и информационные науки, а также ядерные технологии, аэронавтика, новые материалы и широкий спектр генетических, химических и биологических технологий. Львиную долю субсидий получили технологии, связанные с изготовлением оружия и боеприпасов, а также вспомогательные технологии военного цикла: по оценкам экспертов, эти субсидии составили 100 миллиардов долларов в год, то есть треть всех мировых затрат на технологии. Ничем не ограниченное постукивание все более совершенными молотками было главным фактором, превратившим современную технологию в то, чем она является ныне, — в источник роскоши, комфорта, равно как и всего самого необходимого, а также умопомрачительного количества отходов и загрязнения окружающей среды. Новые технологии на основе энергоемких исследований и разработок дестабилизировали социальные и экономические системы и вывели окружающую среду на опасный рубеж шаткого равновесия. Но энергоемкие исследования и разработки за редкими исключениями заимствовали свои базы данных у науки. Может быть, наука и несет в конечном счете ответственность за все наши проблемы?
Согласно классическим взглядам на науку, она есть не что иное, как поиск знания; наука нейтральна по отношению к тем последствиям, которые она вызывает. В дальнейшем подобный взгляд на науку подвергся критическому пересмотру, особенно после создания атомной бомбы и возникновения генной инженерии. Достаточно вспомнить дело Оппенгеймера, чтобы понять всю сложность затрагиваемого круга вопросов, а заодно и то, насколько правильна позиция тех врачей, генетиков, теоретиков и экспериментаторов, которые ставят этические вопросы в отношении всей научной деятельности — от фундаментального исследования до последующих разработок и сообщения результатов.