При изучении книг Тейяра де Шардена (1881–1955), которые именно сегодня волнуют многих людей, я впервые столкнулся с понятием «первичные космические частицы». Лишь будущее покажет, каким образом этот иезуит своими палеонтологическими и антропологическими исследованиями, желая объединить католическое учение о сотворении мира с современными естественнонаучными выводами, повлиял на мировоззрение XX века. В 1962 г., через семь лет после его смерти, после бурного теологического спора было решено, что взгляды Тейяра противоречат католическому учению.
Я не знаю другого понятия, которое настолько ясно выражало бы то, что понимается под космическими процессами. Первичной частицей (пра-частицей) материи является атом. В космосе тоже атом является материальной пра-частицей. Однако есть еще другие пра-частицы, а именно: время, сознание, воспоминание. Неразгаданным образом все эти пра-частицы взаимосвязаны и соотносятся между собой. Возможно, однажды мы обнаружим пра-частицы, т. е. силы, которым нельзя будет дать определение или классифицировать их ни физически, ни химически, ни в соответствии с другими естественнонаучными категориями. И тем не менее они — даже если пока им нельзя дать определения и нельзя постичь их — воздействуют на события в космосе. Там и только там для меня существует грань, перед которой будет заканчиваться и, пожалуй, должно заканчиваться всякое исследование.
Я хотел бы, чтобы мои размышления послужили указателем, который однажды приведет к убедительным результатам. Духу моего убеждения, что в памяти человечества пра-воспоминания ожидают своего повторного обнаружения, вполне соответствуют два случая, которые приводят Повель и Бержье в своей книге «Прорыв в третье тысячелетие». Оба случая далеки от нелепых оккультных фантазий. В одном речь идет о лауреате Нобелевской премии датчанине Нильсе Боре (1885–1962), который заложил фундамент современной теории строения атома. Этот прославленный на весь мир физик рассказывал, как ему пришла идея модели атома, которую он искал много лет. Ему снилось, что он сидит на Солнце, состоящем из горящего газа. С шипением и свистом мимо него проносятся планеты, и кажется, что все они тонкими нитями соединены с Солнцем, вокруг которого и вращаются. Вдруг газ затвердел, Солнце и планеты сжались и застыли. В этот момент, рассказывал Нильс Бор, он проснулся. И сразу понял: то, что он видел во сне, было моделью атома. В 1922 г. за этот «сон» он получил Нобелевскую премию.
Во втором случае, который упоминают Повель и Бержье, видевшим сон персонажем тоже был естествоиспытатель. В 1940 г. инженер американской телефонной компании «Белл» читал сообщения о бомбардировках Лондона. Они его очень беспокоили. Однажды осенней ночью он во сне увидел себя рисующим конструкцию прибора, способного наводить зенитные орудия на предварительно вычисленную траекторию самолетов и фиксировать их таким образом, что они в определенной точке попадут в данный самолет, несмотря на его скорость. На следующее утро инженер компании «Белл» сделал набросок того, что уже нарисовал во сне. Получилась конструкция прибора, в которой впервые был применен радар. Разработкой этого проекта до запуска в производство руководил знаменитый американский математик Норберт Винер (1894–1964).