EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

Ответа я не понял, он состоял из длинного имени на одном из индейских наречий. Я переспросил. Ответ прозвучал на испанском:

— Бог счастья.

— Изваяние стоит здесь давно?

— Целую вечность, — сказал индеец, — бог помог нашим предкам, и сегодня он помогает нам.

Семейство старалось исчезнуть незаметно, возможно, индейцы опасались, что я сообщу деревенскому священнику, что они совершали «языческие» обряды. Услышав, что я приехал из далекой страны и сегодня же уеду, они успокоились, уже непринужденно вынули из мешка амулеты, зажгли новые свечи и положили на камень смолу, издававшую своеобразный сладкий запах. Когда группа снова погрузилась в молитву, мы бесшумно удалились.

Молодой полицейский был смущен. Проведя детство и юность в Санта-Лусия-Котсумальгуапе, он пребывал в неведении, что его земляки все еще просили древних богов о счастье и благословении. Мы вознаградили нашего робкого полицейского, который наконец стал вести себя естественно и не скрывал радости по поводу неожиданного вознаграждения. Поздно вечером, утомленные многочисленными впечатлениями, мы вернулись в Гватемала-сити.

В ячейке моего номера в отеле «Эльдорадо» я нашел записку с просьбой позвонить в университет профессору Диего Молину. Портье объяснил, что речь идет о лучшем фотографе Гватемалы, который в университете передает секреты своего искусства студентам.

Часом позже профессор, сухопарый высокий 30-летний мужчина, заехал за нами. В уголке его рта свисалагав-а-тампа,сигара, которую, обычно погасшую, он в любой ситуации любил держать во рту. По пути в студию Молина рассказал, что он полтора года провел в Тикале, стараясь снять столицу майя при различном освещении в разные времена года. То, что он нам показал, было потрясающе. Молина работал для немецкого журнала«Geo»и американского«National Geographic».Более захватывающих фотографий Тикаля на свете не существует.

Молина спросил, нельзя ли сделать со мной, как он выразился, слегка «постановочный» снимок. Почему же нет? Он посадил меня на вращающийся стул. Целая батарея прожекторов ослепила меня. Послушно следуя указаниям мастера, я принял крайне неудобную позу, и тут из-за обычного в городе временного отключения электричества нас окружила тьма. После яркого света я смог ориентироваться в могильном мраке только по красному огонькугав-а-тампы.Пока мы выкурили по сигаре, лампы загорелись вновь.

Диего Молина присел на барный табурет позади большой камеры, и тот под ним сломался. Мы рассмеялись. Сидя на втором табурете, Молина скомпоновал кадр. Щелкнула камера, и под потолком студии взорвался прожектор, осколки пролетели над моей головой. В растерянности я пробежал глазами по остальным источникам света, но Молина заверил, что такое случается очень редко и сегодня бояться уже нечего.