Мы отправились в гости к девушке. В молодости мне часто доводилось наносить визиты дамам, но никогда я не испытывал такого любопытства, как в тот раз, когда вместе с солдатом отправился навестить его девушку. И то, что она нас не видела, не имело никакого значения. Я уже успел к этому привыкнуть.
Когда мы, наконец, увидели её, она расчёсывала волосы — прекрасные длинные волосы, а на каминной полке под зеркалом, в которое она смотрелась, стояла фотография моего друга. И в тот момент, когда на ней задержался её любящий взгляд, мой друг встал между фотографией и своей возлюбленной. Девушка вскрикнула:
— Боже мой, глаза! — они живые! — и уронила на пол гребешок.
Тут её разум озарила догадка, и она произнесла, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более торжественно:
— Дорогой мой, если это действительно ты, если волею судьбы ты и в самом деле пришёл сейчас ко мне, то знай, что я люблю тебя и всегда буду любить. Мы обязательно встретимся на небесах. Сказав это, она опустилась на маленький стул и залилась слезами.
Я оставил моего друга с нею; но иногда я буду возвращаться, чтобы посмотреть, как у него идут дела, и со временем постараюсь преподать ему несколько уроков, от которых может зависеть его будущее благополучие. Мне не хотелось бы, чтобы он снова оказался вблизи от полей сражений. Для чего ему это? Он исправно послужил и заработал свою награду.
Возможно, как-нибудь в дальнейшем я расскажу вам ещё кое-что о человеке, который умер, повторяя в мыслях ваше имя, да и моё тоже
[27].
Письмо 30
Роза и крест
25 апреля 1915 г.
Всё более и более я восхищаюсь и удивляюсь своему знакомому, которого мы называем Прекрасным Существом. Наверное, мне никогда не удастся Его понять, потому что мыслит Оно совершенно не так, как мы.
Вчера Прекрасное Существо снова летало над полями сражений. Мне следовало бы написать вам об этом раньше, несколько часов спустя, как я у вас появился, но я решил не беспокоить вас, видя вашу усталость. Пусть вас это не смущает. Иногда Учителя Сострадания кажутся своим ученикам абсолютно бессердечными; но Они знают то, чего не знают их слуги, — то, что самая трудная дорога ведёт на самую высокую гору, на вершине которой их ждёт отдых.
Итак, Прекрасное Существо летало над полями сражений. Представьте себе розу, выглядывающую из жерла пушки, птицу, нежно поющую в эпицентре землетрясения, жемчужину в потоке оползня или Ангела в аду.
Вы ещё не знаете, что это значит — «поле битвы». Вчера в кромешном аду умирали тысячи людей. Грохот! грохот! грохот! — пока нервы не возопят от боли и отчаяние не охватит душу. Расстаться с жизнью среди этого кипящего водоворота — означало, в большинстве случаев, попасть в другой кипящий водоворот, ещё более шумный и жаркий, чем тот, что остался позади.
Как могу я написать вам о войне и пощадить при этом ваши чувства? Великие Учителя вовсе не стремятся щадить чьи-либо чувства. Они хотят, чтобы вы чувствовали и чувствовали без конца до тех пор, пока сама сила чувственной волны не поднимет вас наверх, к состоянию Адепта. А ещё они хотят, чтобы вы думали и думали без конца, пока нестерпимый холод логики не откристаллизует окончательно вашуистинную сущность. Лёд и пламень!