В индусских книгах потоп появляется только в виде предания. Оно не претендует на священность, и мы находим его только в «Махабхарате», в«Пуранах»,и в еще более ранней«Шатапатха»,одной из позднейших«Брахман».Более чем вероятно, что Моисей или кто-то другой, писавший вместо него, пользовался этими повествованиями как основою для своей собственной умышленно искаженной аллегории, добавив к ней еще халдео-беросские повествования. В «Махабхарате» мы узнаем Нимрода под именемцаря Дайтха.Происхождение греческого мифа о титанах, взбирающихся на Олимп, и другого мифа о строителях Вавилонской башни, стремившихся достичь небес, явлено в нечестивом Дайтха, который посылает навстречу небесным громам проклятия и грозится завоевать со своими могучими воинами само небо, чем навлекает на человечество гнев Брахмы.
«Тогда Господь решил», — говорится в тексте, — «поразить свои творения страшным наказанием, которое должно было послужить предостережением для тех, кто выживут, а также для их потомков».
Вайвасвата(который в Библии становится Ноем) спасает маленькую рыбку, которая оказывается аватаром Вишну. Рыбка предупреждает праведного человека, что вся земля скоро будет затоплена, что все живущие на ней должны погибнуть, и приказывает ему построить судно, в которое он должен перейти со всею своею семьею. Когда судно готово, и Вайвасвата запер в нем вместе со всею своею семьеюсемена растений и пары от всех животных,и начинает лить дождь, гигантская рыба, вооруженная рогом, становится перед носом ковчега. Праведник, следуя ее указаниям, привязывает к рогу канат и рыба проводит ковчег целым через бушующие стихии. В индусском предании число дней, в течение которых продолжается потоп,в точности совпадает с числом в Моисеевом повествовании.Когда стихии успокоились, рыба привела ковчег на вершину Гималаев.
Многие ортодоксальные комментаторы считают это повествование заимствованным из
Моисеевых «Писаний».
[505]Но, несомненно, если бы такой
всеобщийкатаклизм когда-либо имел место в пределах человеческой памяти, то некоторые из памятников египтян, из которых многие относятся к такой невероятной древности, отметили бы это происшествие, заодно с рассказом о позоре Хама, Ханаана и Мизраима, их предполагаемых предков. Но до сих пор не найдено ни малейшего намека на такое бедствие, хотя Мизраим определенно относится к первому поколению после потопа, если в самом деле не является допотопным. С другой стороны, халдеи сохранили это предание, как об этом свидетельствует Берос, и древние индусы также имеют вышеизложенную легенду. Таким образом остается только одно объяснение тому чрезвычайному факту, что из двух одновременных и цивилизованных наций, как Египет и Халдея, одна не сохранила никакого предания, хотя имела самое прямое отношение к этому событию, — если верить Библии, — а другая сохранила. Потоп, отмеченный в Библии, в одной из
«Брахман»и во
«Фрагменте»Бероса, относится к локальному новоднению, которое 10 000 лет до Р. X., по мнению Бунзена, а также по брахманским зодиакальным вычислениям, изменило всю поверхность Центральной Азии.
[506]Поэтому, вавилоняне и халдеи могли узнать об этом от своих таинственных гостей, окрещенных некоторыми ассирологами аккадийцами, или, что еще более вероятно, они сами, возможно, являлись потомками тех, кто обитал в затопленных местностях. Евреи заимствовали от последних это повествование, как и все другое; брахманы могли записать предания стран, в которые они сперва вторглись и где, вероятно, обитали до того, как основались в Пенджабе. Но у египтян, первые поселенцы которых, очевидно, пришли из Южной Индии, было меньше причин отмечать этот катаклизм, так как их он, возможно, никогда не задел иначе, как только косвенно, поскольку наводнение ограничилось Центральной Азией.