Пифагорейское десять обозначало Арба-Ил или божественное Четыре, символизированное индусским Лингамом: Ану, 1; Бэл, 2; Хоа, 3, что составляет 6. Триада и Милитта, как 4, составляют десять.
Хотя его называют «первичным человеком», Эннойя, который подобен египетскому Пэмандру, «силе божественной мысли», первому доступному пониманию, проявлению божественного духа в материальной форме, он аналогичен «единородному» Сыну «Непознаваемого Отца» всех других народов. Он есть символ первого появления божественного Присутствия в своих собственных трудах творения, осязаемых и видимых, и поэтому постижимых. Сокровенный Бог, или вечно непроявленное божество, оплодотворяет через Свою волю Битос, неизмеримую и беспредельную глубь, которая пребывает в молчании
(Sige)и тьме (для нашего разума) и которая представляет абстрактную идею всей природы, вечно производящего Космоса. Так как ни мужское, ни женское начало, слитые в идее двуполого божества в концепциях древних, не могли бы быть поняты заурядным человеческим рассудком, — теологии каждого народа пришлось создавать для своей религии Логоса, или проявленное Слово, в той или иной форме. У офитов и других гностиков, взявших свои модели непосредственно с более древних оригиналов, непроявленная Битос и ее мужской двойник производят Эннойю, а эти три в свою очередь производят Софию,
[166]завершая этим Тетрактис, который будет эманировать Христоса, самую сущность Духа-Отца. В качестве Непроявленного, или сокровенного Логоса в своем латентном состоянии, он существовал извечно в Арба-Ил, в метафизической абстракции; поэтому он ЕДИН со всеми другими, как единство, последнее (включающее все) без различия называли Эннойя, Сиге (молчание), Битос и т. д. Как проявленный, он Андрогин, Христос и София (божественная мудрость), которые спускаются в человека Иисуса. Как показал Ириней, и Отец и Сын любили красоту
(formam)первичной женщины,
[167]которая есть Битос — Глубь — так же как София; они объединенно произвели Офита и Софию (опять двуполое единство), мужскую и женскую мудрость; причем одна рассматривалась как непроявленный Святой Дух, или старшая София —
Пневма — разумная «Мать всего»; другой — как проявленный, или
Офит,представляющий божественную мудрость, павшую в материю, или Бого-человека — Иисуса, которого гностики-офиты представляли в виде змия (Офита).
Оплодотворенная божественным светом Отца и Сына, высочайшего духа и Эннойи, София производит, в свою очередь, две другие эманации — совершенного Христоса, и вторую — несовершенную Софию Ахамот,
[168]от ахамот (простая мудрость), которая становится посредником между интеллектуальным и материальным мирами.
Христос был посредник и водитель между Богом (Высочайшим) и всем, что есть духовного в человеке; Ахамот — младшая София — выполняла ту же самую обязанность между «первичным человеком», Энноей, и материей. То, что тайно подразумевалось под общим наименованиемХристос,мы только что объяснили.
Мы находим, что достопочтимый д-р Престон из Нью-Йорка во время произносимой им проповеди о «Месяце Марии» выразил христианскую идею о женском начале троицы лучше и яснее, чем могли бы мы, и притом весьма существенно в духе древнего «языческого» философа. Он сказал, что