Последователи Платона, в общем, строго придерживались его психологических теорий. Однако, некоторые, подобно Ксенократу, отважились на более смелые спекуляции Спевсипп, племянник и наследник великого философа был автором «Анализа чисел», трактата о пифагорийских числах. Некоторые из его спекуляций не вошли в написанные «Диалоги»; но он был слушателем ненаписанных лекций Платона, и Энфилд прав, утверждая, что он не отклонился от своего учителя. Хотя его не называют по имени, по-видимому, он был тем противником, которого критиковал Аристотель, когда выступал по поводу цитаты в аргументе Платона против доктрины Пифагора, что все вещи сами по себе являются числами или, вернее, не отделимы от идеи чисел. Он особенно старался доказать, что платоническая доктрина об идеях существенно отличалась от пифагорийской доктрины, что в ней предполагается, что числа и величины существуют отдельно от вещей. Он также утверждал, что Платон учит, что не может бытьреальногопознания, если предмет этого познания не вынесен за пределы трезвого мышления.
Но Аристотель не был заслуживающим доверия свидетелем. Он искажал Платона и почти шаржировал доктрины Пифагора. Существует канон толкования, которым мы должны руководствоваться в наших исследованиях всех философских мнений:
«Человеческий ум, под действием его собственных законов, всегда был вынужден питать те же самые основные идеи, и человеческое сердце – лелеять те же самые чувства во всех веках».
Несомненно, Пифагор вызвал к себе глубочайшие интеллектуальные симпатии своего века, и его доктрины оказали мощное воздействие на ум Платона. Его кардинальной идеей было, что существует постоянный принцип единства, скрытый под формами, изменениями и другими феноменами вселенной. Аристотель уверял, что он учил, что «числа являются первыми принципами всех сущностей». Риттер выразил мнение, что эта формула Пифагора должна пониматься символически, что, бессомненно, правильно. Аристотель продолжает ассоциировать этичислас «формами» и «идеями» Платона. Он даже заявляет, что Платон сказал: «формы суть числа» и что «идеи существуют, как нечто вещественное, они реальные существа». Все же Платон учил не так. Он заявил, что конечная цель – Высшее Благо – το άγαθόν.
«Идеи суть объекты понимания для человеческого рассудка и они атрибуты божественного разума» [5, i, ix].
Также он никогда не говорил «формы суть числа». Что он действительно сказал, находим в «Тимее»:
«Бог создавал по мере возникновения сущего, по формам и числам».
Современной наукой признано, что все высшие законы природы принимают форму количественного выражения. Это, пожалуй, более полная разработка и более исчерпывающее подтверждение пифагоровой доктрины. Числа рассматривались, как лучшие представители законов гармонии, которые существуют в космосе. Мы также знаем, что в химии учение об атомах и их комбинациях базируется на числах. Как выразился в связи с этим Арчер Батлер:
«Мир по всем своим отделам представляет живую арифметику в своем поступательном развитии и реализованную геометрию в своем покое».
Ключом к пифагорейским догмам служит общая формула единства во множественности, единое, переходящее во множество и напитывающее множество. Это древняя доктрина об эманировании, выраженная в нескольких словах. Даже апостол Павел принял ее, как истину. «Εξ αυτού, και δι αυτοΰ, και εις αυτoν τά πάντα» – Все из него и через него и в нем содержится. Это, как вы сейчас увидите, чисто индийское и брахманическое:
«Когда растворение – пралайя – достигло своего конца, Великая Сущность – Пара-Атма или Пара-Пуруша – Господь, существующий от себя, от которого и через которого все стало быть и будет решил эманировать из своей собственной субстанции различных тварей» [6, i, шл. 6, 7].