Если таким был Лабиринт, когда его обозревал Геродот, какими же в таком случае были древние Фивы, город, разрушенный намного раньше псамметихского периода, царившего 530 лет спустя после разрушения Трои? Мы узнаем, что в его время столицей был Мемфис, тогда как от блистательных Фив остались толькоразвалины.И если теперь мы, люди, могущие составлять свое мнение только по развалинам того, что было развалинами так много веков до нашей эры, ошеломлены при рассматривании этих развалин, то каков был вид Фив в дни его процветания и славы? Карнак – храм, дворец, развалины – как бы ни называли его археологи, – являются их единственными представителями. Но, стоя одинокими и покинутыми, они годятся в качестве эмблемы величественной империи; словно забытые временем, шествующим вперед через века, они свидетельствуют об умении и искусстве древних. Тот, действительно, лишен духовного восприятия гения, кто не почувствует и не увидит интеллектуального величия расы, запланировавшей и построившей их.
Шампольон, который провел почти всю жизнь в археологических исследованиях, дает выход своим чувствам в следующем описании Карнака:
«Площадь, покрытая массой остатков от здания, квадратна; каждая сторона 1800 футов. Каждый посещающий изумлен иохвачен сознанием величияэтих благородных останков, щедростью и величественностью их мастерства, видимого повсюду. Ни один народ, ни древний, ни современный не возвысил искусства архитектуры до таких масштабов, до такой возвышенности и грандиозности, как древние египтяне; и воображение, которое в Европе взлетает выше наших портиков, останавливается и,обессилевшее, падает уподножия гипостильной колоннады Карнака из ста сорока колонн! В одном из его залов мог бы поместиться весь Собор Парижской Богоматери, и он еще не доставал бы до потолка и считался бы малым украшением в центре зала».
Один из выступающих в ряде английских периодических изданий 1870 г., очевидно, говорящий со слов путешественника, описывающего то, что он сам видел, выражается так:
«Дворов, залов, врат, колонн, обелисков, монолитных фигур, скульптур, длинных рядов сфинксов обнаруживается в Карнаке такое множество, что современному уму непостижимо».
Дэстон, французский путешественник, говорит:
«Осмотрев это, трудно поверить в реальность существования такого множества строений, собранных в одном месте, их размеров, полного решимости и упорства, какое требовалось для их сооружения, и неисчислимых расходов, потребовавшихся на это великолепие! Нужно, чтобы читатель представлял себе все это, как сон, так как тот, кто сам видел все это, временами сомневался, действительно ли он видит это в бодрствующем состоянии… Там,на периферии святилищаимеются озера и горы. Эти два здания избраны в качестве примеров изпочти неисчерпаемого списка.Вся долина и дельта Нила от водопадов до моря была покрыта храмами, дворцами, гробницами, пирамидами, обелисками и колоннами. Скульптурные изображения выше всяких похвал. Механические совершенства, проявленные художниками в граните, серпантине, брекчии и базальте, чудесны, по мнению всех знатоков… животные и растения выглядят, как живые, а искусственные предметы покрыты прекрасной скульптурой; сухопутные и морские сражения, а также сцены домашней жизни везде встречаются набарельефах».
«Эти памятники», – говорит один английский писатель, – «которые так поражают путешественника, наполняют его ум великими идеями. При виде этих колоссов и сверхобелисков, которые кажутся превосходящими человеческую природу, он не может не воскликнуть: „Это было сделано человеком“, и это сознание возвышает его существование» [346, т. II, с. 67].
В свою очередь доктор Ричардсон, говоря о храме в Дендерах, высказывается:
«Женские фигуры выполнены с таким совершенством, что только не говорят; у них непревзойденная нежность черт и выразительность».