подробностей всех случаев, известных ему лично, которые, по
его мнению, не могут быть объяснены с точки зрения
оккультных доктрин, мы покажем ему, что они столь же
объяснимы, или же вовсе покинем поле битвы.
Но мы должны поставить здесь два условия. Во-первых, мы
примем лишь те случаи, о которых он обладает собственной и
полной информацией; мы не примем случаи, описания
которых извлечены из книг и статей. Наш критик — это
заслуживающий
доверия,
философски
мыслящий
исследователь, от которого мы надеемся получить факты,
полученные в результате тщательного наблюдения и аккуратно
записанные. Разобраться с такими фактами нам будет
несложно. Но что касается случаев, записанных там-то и там-
то, многие из них, по нашему мнению, являются просто
измышлениями, тогда как остальные, хотя и записанные
вполне добросовестно, столь сильно трансформировались в
процессе наблюдения и записи, что обсуждать их —
совершенно безнадежное дело.
Во-вторых, он не должен удивляться, если в ходе наших
объяснений будет упомянуто множество новых фактов самого
разного рода, до сего момента не затронутых. Предмет этот
чрезвычайно обширен. Существуют сложнейшие взаимосвязи,
взаимопереплетения законов и исключения из них. До сих пор
мы намеренно следовали лишь самому общему представлению
о наиболее важных особенностях этой истины. Если требуется
большая точность и детальность, то к каждому нашему общему
закону необходимо добавить определенные условия и
ограничения. Детальное изложение того, что нам известно об
этих духовных феноменах, полностью заняло бы несколько
номеров "Теософиста", а если в наше объяснение включить
описание всей системы элементалов — будущих людей в
течение грядущего цикла — и других малоизвестных сил,
которые даже не были нами упомянуты, потребовалось бы
несколько томовin octavo[ин-октаво,лат.— формат издания
www.ezobox.ru
в 1/8 долю печатного листа, что в 4 раза больше формата
данной книги], чтобы вместить весь этот материал.
Тот же критик говорит:
Если доказательство может быть получено лишь путем
отречения от мира, отказа от всех человеческих качеств,
привязанностей и обязанностей, какую же пользу имеет оно
для человечества? Лишь один из миллиона может
воспользоваться им, и сколько человек из оставшихся
девятисот девяносто девяти тысяч девятисот девяносто
девяти поверят в его свидетельство?
Мы вынуждены заметить, что он ошибается в своих
предположениях, и что его выводы, даже если его
предположения справедливы, являются необоснованными.
Даже если принять, что лишь один человек из миллиона
сможет воспользоваться возможностями, предоставляемыми
полученным доказательством, будет ли тогда у оставшихся
девятисот девяносто девяти тысяч девятисот девяносто девяти
человек какая-либо причина отказаться принять его
свидетельство? Разве так бывает на практике? Конечно, нет. В
наше время не более одного человека из миллиона (а может и
того меньше) хотят воспользоваться возможностями от
полученного ими доказательства астрономических фактов. И
все же остальные признают эти факты, совершенно
удовлетворенные тем, что кто-либо, решивший пройти
необходимый
курс
обучения,
смог
получить
такое