попытаться выявить в тексте книги подлинные фрагменты
учения, изложенные в несколько упрощенной форме, чтобы
быть
понятными
даже
неподготовленному
читателю.
Самопожертвование
Сиднея
Марстона
–
наиболее
драматическая часть романа – также отражает поразительную
и загадочную, но вполнереальнуювозможность оккультной
передачи сил и даже самойжизнив ходе месмерических
феноменов. В своей безграничной и вечной любви к ней –
"королеве своей души", которая никогда не будет
принадлежать ему на этой земле, Марстон решается спасти ее
жизнь. Он даже соглашается с тем, что она станет женою
другого человека, ибо понимает, что с ним – Марстоном – она
не может быть счастлива. Ради ее спасения он готов пойти на
самый отчаянный шаг: вдохнуть в ее кровь и стремительно
разрушающиеся легкие дыхание жизни своего собственного
тела и умереть, чтобы, покинув этот мир, всегда быть рядом с
нею в ее невидимой жизни души. И он делает это, несмотря на
ее протесты, на сей раз подчинив ее волю своей могучей
психической силе.
www.ezobox.ru
"Будьте милостивы и великодушны, – умолял он, – и не
отвергайте моего дара. Эдит, дорогая, я говорю вам: жребий
уже брошен, и мосты сожжены. Теперь я уже не смог бы
остановить это, если бы даже захотел...Сегодня я весь день был
занят... делом, которому уже невозможно дать обратный
ход...Если бы я даже умирал от какой-нибудь болезни... я вряд
ли смог бы говорить с вами более свободно, нежели говорю
сейчас. Пройдет эта ночь, и я уже больше никогда не увижу
вас, любовь моя... Я хочу подарить вам жизнь, свою
собственную жизнь. И этотподарок станет ее венцом...Я уже
говорил вам: моя жизнь просто перельется в вас; и мое сердце,
которое и так билось только для вас, замрет от счастья и
гордости, потому что его последние удары будут посвящены
вам в самом прямом смысле этого слова. Вы будете счастливы
в этой жизни, моя сияющая королева, и в этой жизни, и в
следующей; и ваше счастье не будут омрачать воспоминания
об этом вечере; горечь отступит, и вы снова обретете покой...
Любовь моя, мы не могли быть счастливы на этой земле
вдвоем, и я решил уйти в сторону, чтобы не стоять у вас на
дороге. Так уж получилось: моя смерть может принести вам
пользу, тогда как жизнь моя была бы для вас абсолютно
бесполезной".
Ее захлестнула волна эмоций, которым она сама не смогла бы
дать должного определения; более того, она почувствовала,
что не может произнести ни слова, не говоря уже о том, чтобы
выразить сколько-нибудь аргументированный протест. Тяжело
дыша, почти без чувств, она упала на руки Марстона, лицо ее
горело, кровь бешено пульсировала... Мысли Марстона тоже
перепутались; правда, причина его смущения была несколько
иной. "Однако я слишком задержался, – только и смог
пробормотать он, – мне пора. Прощайте, прощайте".
Он поднялся и, шатаясь, как пьяный, натыкаясь на стулья,
побрел к двери... Не успел он открыть дверцу коляски и
усесться за спиной у извозчика, как Эдит пулей пронеслась
через гостиную и прихожую и выскочила во двор.
— Не позволяй ему уехать! – закричала она. – Мариан, он
очень болен. Остановитесь! Я приказываю вам остановиться.
Без вас я не буду жить.