Таким образом, нарушение этой Клятвы не грозит наказанием высшему Я, но оно может пагубно отразиться на человеке. Высшее Я бессмертно, монада же существует как отдельный индивидуум только на протяжении манвантар, и вокруг нее слагаются различные личности. Она воплощается при каждом новом рождении и не только может подлежать наказанию, но и действительно наказуется, если таковая Клятва нарушена. Но как только она продвинулась настолько, чтобы воспринять дивный свет высшего Я и возжелать жить в нем, нарушение Клятвы грозит привести к такому состоянию, при котором свет этот не только не сможет благотворно воздействовать на монаду, но даже ее достигать.
Так, все люди пребывают в присутствии двух сил в природе. Одна из них активна и благотворна, чью помощь и содействие мы непосредственно призываем Клятвой; другая же активна, но пагубна, представленная существами, которые имеют определенный интерес в том, чтобы прекратить действие Клятвы и воспрепятствовать деятельности Теософского Общества. Мы понимаем это яснее, сознавая, что мы клянемсябытьактивными, а не просто пытаться таковыми быть.
Далее, на земле и во плоти, равно как и в астральном свете, имеются силы, желающие помешать осуществлению Клятвы. Некоторые из них действуют подобным образом сознательно, другие же потому, что их к такому сознательному злодеянию влечет, но без всякого знания причины или силы, которая их к тому побуждает.
Мы должны стремиться «сделать теософию живым фактором нашей жизни». Но прежде чемстремитьсясделать это, а тем болеесделатьэто эффективно, мы должны сперва понять, что такое теософия, и всерьез определить для себя, что каждый из нас подразумевает под теософией. Так вот, именно это определение, отсутствие оного и наше всеобщее невежество и мешало нам до сих пор реализовать это устремление. Здесь излишне говорить о Теософском Обществе и о той пользе, которую ей могла бы принести даже небольшая секция ее членов, реально превращающих теософию в живой фактор своей жизни. Лишь немногие поступают подобным образом, и горькая правда состоит в том, что член Теософского Общества не обязательно является теософом. Но дающие эту Клятву не довольствуются тем, что номинально остаются членами Общества, но действительно стремятся быть теософами. Потому-то всем столь необходимо узнать, что же из себя представляет теософ и что должен сделать каждый человек, дабы превратить теософию вживойфактор своей жизни.
В качестве отрицательного определения ничто не может сравниться с определением, приведенным в «Lucifer» (vol. I, November, 1887, p. 169):
«Кто не проявляет альтруизма; кто не готов поделиться последним куском с тем, кто слабее и беднее его; кто не желает помочь своему собрату – человеку любой расы, нации или вероисповедания, когда бы и где бы он ни встретил страдание, и кто глух к воплю человеческого горя; кто слышит, как клевещут на невинного, будь то собрат теософ или нет, и не защищает его так, как защищал бы самого себя, – тот не теософ».
Но в определении этом есть также и положительная сторона. Недостаточно просто воздерживаться от того, что в этом определении осуждается. Сама по себе отрицательная сторона бесполезна для тех, кто дает эту Клятву, – и не просто бесполезна, ибо практически влечет за собой нарушение Клятвы. Клятва не только требует, чтобы человек, ее дающий, воздерживался от злодеяния, но, более того, чтобы онположительнодействовал как альтруист и защищал любого невинного, как самого себя.