Аналогияесть руководящий закон в Природе, единственная истинная нить Ариадны, которая может провести нас через самые запутанные тропы ее владений, к ее первичным и конечным тайнам. Природа, как творческая мощь, беспредельна, и никакое поколение физических ученых никогда не сможет похвалиться, что оно исчерпало ее пути и методы, как бы ни были однообразны законы, которым она следует. Если мы можем представить себе шар «Огненного тумана», – катящимся на протяжении эонов времени в междупланетном пространстве – постепенно становящимся планетой, самосветящимся шаром, чтобы утвердиться наконец, как
обитаемый человекомМир или Земля; пройдя, таким образом, через стадию мягкого пластичного тела до окруженного скалами земного шара; и если мы видим, что все на нем развивается из студенистого, не имеющего ядра пятна, которое становится Саркодою
[356]Монеры, затем переходит из своего простейшего состояния
[357]в формы животного, чтобы вырасти в гигантское чудовище пресмыкающегося Мезозойского периода, чтоб снова сократиться в (сравнительно) карликового крокодила, встречаемого теперь лишь в тропических странах и, наконец, в обычную, повсеместно распространенную ящерицу
[358]– если мы можем представить себе все это, то как может один только человек избежать общий закон? «Гиганты существовали в те времена», говорит Книга
Бытия, повторяя утверждения всех прочих Восточных Писаний; и легенды о Титанах основаны на антропологическом и физиологическом факте.
И так как твердый, щитовидный пресмыкающийся был однажды студенистой крапинкой, «совершенно однородной частицей белковины в сильно клейком состоянии», то таким же был внешний покров первичного человека, его ранний «покров кожи»plusбессмертная Монада и временная психическая форма и тело внутри этой оболочки. Современный твердый, мускулистый человек, противостоящий почти всем климатам, может быть, около 25 000 000 лет тому назад, был именно тем, чем являются Монера Геккеля, точнее говоря, «организмом без органов», совершенно однообразной субстанцией, с бесформенным белковидным телом внутри и имеющим лишь внешне человеческую форму.
Ни один ученый в этом столетии не имеет права считать цифры браминов, в связи с вопросом хронологии, нелепыми; ибо их собственные вычисления часто значительно превосходят все заявления, сделанные Эзотерической Наукой. Это легко может быть доказано.
Гельмгольц вычислил, что охлаждение нашей Земли от температуры в 2000° до 200° Цельсия должно было продолжаться в течение периода не менее чем в 350 000 000 лет. Западная наука (включая геологию), по-видимому, допускает существование нашей планеты на протяжении около 500 000 000 лет. Сэр Уилльям Томсон, однако, ограничивает появление самой ранней растительной жизни 100 000 000 лет тому назад – утверждение, почтительно опровергаемое Архаическими Рекордами. Но теории в области науки изменяются ежедневно. Пока что некоторые геологи весьма противятся таким ограничениям. Фольгер вычисляет:
«Таким образом, время, потребовавшееся для отложений слоев, известных нам, должно было равняться, по крайней мере, 648 миллионам лет».
Как время, так и пространство бесконечны и вечны.
«Земля, как материальное существование, поистине, бесконечна; лишь изменения, которым она подвергалась, могут быть определены, как конечные периоды времени…
Потому мы должны предположить, что звездное небо не только в пространстве, в котором ни один астроном не сомневается, но также и во времени, без начала и конца; и что оно никогда не было создано и потому нерушимо».
[359]
Цольбэ повторяет именно то, что говорят оккультисты. Но нам могут сказать, что оккультисты, арийцы, ничего не знали об этих позднейших теориях. Как говорит Кольман:
«Они даже не знали о шаровидной форме нашей Земли».
На это мы находим ответ вВишну Пуране, которыйзаставил некоторых востоковедов широко раскрыть глаза:
«Солнце неподвижно на все время, и в полдень, и в полночь во всех Двипа (Материках), о, Майтрейа! Но так как восход и закат
Солнцавсегда
проти востоят друг другу– так же как и все кардинальные точки, и все пересекающиеся точки, о, Майтрейа, то люди говорят о восходе солнца там, где они видят его; а там, где солнце исчезает, там
для нихоно заходит. Для Солнца, которое всегда
в одном и том же месте, нет ни заката, ни восхода, ибо то, что называется восходом и закатом есть
лишьзримость и незримость солнца».
[360]
На это Фитцэдуард Холл замечает:
«Гелиоцентризм, преподанный в этом отрывке, замечателен. Однако немного дальше он опровергается».
[361]