На склоне холма справа от нас находилась лестница, ведущая на вершину. Мы стояли среди густых мексиканских джунглей, а прямо перед нами была лестница, которая словно перенеслась сюда из Греции. Она была сделана из темного, выбеленного узорчатого мрамора, отполированного как стекло. Казалось, ее сделали только вчера, и мраморные ступени (их было 150–200) взбегали наверх между мраморными перилами. С каждой стороны лестницу обрамляли джунгли и переплетающиеся корни древних деревьев. Действительно, создавалось такое впечатление, будто кто-то только что построил эту лестницу прямо среди джунглей и теперь где-то укрывается, следя за нами. У нас прямо мурашки по коже побежали!
Мы совершенно забыли о своей миссии — настолько очаровало нас это зрелище. Наконец Кен спросил:
— Тебе не кажется, что кто-то заранее знал о нашем прибытии?
Я не знал, что ответить, и просто сказал:
— Давай-ка взберемся на вершину, Кен, и посмотрим, для чего все это.
В полной тишине, словно боясь разбудить каких-то мифологических чудовищ, мы поднимались по лестнице, которая, казалось, тянулась до небес. На вершине холма она повернула направо и привела нас на площадку примерно в четыре квадратных метра с мраморным полом и скамьями. Вся вершина холма была покрыта джунглями, за исключением этой площадки. В крайнем изумлении мы уселись на одну из скамей.
— Что ты обо всем этом думаешь, Кен? Тебе не кажется, что все это сделали греки, каким-то образом проникшие на Юкатан и провозгласившие этот холм своей вотчиной?
Тот молча покачал головой.
Не могу сказать почему, но я вдруг достал свой маятник и начал работать с ним. Он действовал. С его помощью я установил, что странная дыра, о которой говорил Кен, где-то здесь, на холме.
— Кен, — сказал я взволнованно, — маятник действует. Мне кажется, дыра здесь.
— Где здесь? На холме, ты хочешь сказать?
Оставив его вопрос без ответа, я попросил его следовать за мной, и мы двинулись в том направлении, которое указывал маятник. Оно вело прямо по вершине холма. Мы вновь оказались среди густых джунглей, а потому шли медленно.
Вот она! Это было так неожиданно, словно мы только что выиграли в лотерею крупную сумму денег и теперь не знали, что с ними делать. Когда я заглянул в эту очень необычную дыру в земле, все мое тело пронизало чувство, которое я никогда не забуду. И это чувство сказало мне: «Запомни это, ибо Жизнь в будущем не раз будет преподносить тебе странные вещи и все они имеют смысл и значение».
Дыра была примерно метра три в глубину и метра три с половиной — четыре в ширину. Ее земляные стены и дно были обработаны вручную и облицованы плоскими камнями, нарезанными на правильные прямоугольники. Но было здесь и то, что Кен не увидел во время медитации: прямо из пола торчали две трубы из красной глины. Каждая имела приблизительно сантиметров тридцать в диаметре и высовывалась из земли на такое же расстояние. Я начал размышлять над предназначением этих труб, но в голову ничего не приходило.
Я посмотрел вверх и увидел маленькое деревце, которое открылось внутреннему взору Кена во время медитации. Я поднялся на ноги и направился к нему, чтобы посмотреть, нет ли перед ним дыры поменьше. Она там была — именно такая, какой ее увидел Кен своим внутренним оком.
Я посветил в дыру фонариком, чтобы посмотреть, что внутри, но ничего не обнаружил. Там была просто бездонная тьма. Но сомнений не оставалось: поместить кристалл мы должны были именно в ней.
Кен наклонился и тоже заглянул в дыру, но, как и я, ничего не увидел. Это было все равно что заглянуть в межзвездное пространство, только никаких звезд здесь не было. Оттуда на нас глядела тайна! Тайна, неотделимая от веры.