Дорога, сколько уже было сказано о ней, сколько проклятий было послано в ее адрес, сколько людей она поглотила, сколько спасла – не счесть. Дорога бывает разной, я не говорю про ту дорогу, по которой идут, едут, бегут. Нет, я говорю про дорогу жизненного пути, дорогу, единственную для каждого. Для каждого она своя, неповторимая и разнообразная. Каждый идет по этой дороге своим путем, только так, как он считает нужным.
Сейчас я пошел против всех своей дорогой, как я думал – своей. Дорога никогда не идет прямо, прямых дорог вообще не бывает; даже, если, кажется, будто она идет ровно, дорога все равно изменяет свое положение не горизонтально, так вертикально. Всю жизнь я шел, по крайней мере, пытался идти своей дорогой. И куда я пришел? Дорога завела меня на заброшенную стройку, где я стою на сбитой из досок скамье, на моей шее петля из машинного троса, конец троса привязан к ржавому крюку на потолке. Спиной ко мне стоят двое мужчин, которые спокойно курят дорогие сигареты и изредка оборачиваются в мою сторону. Мужчины смотрят в окно и тихо перешептываются.
Скамейка подо мной очень хлипкая, она качается из стороны в сторону – это не добавляет мне уверенности в себе. Мне страшно.
Пот со лба заливает мне глаза, от этого окружающий мир становится расплывчатым и мутным. У меня сломано ребро, возможно, было сотрясение мозга, выбит зуб, ушибы, синяки и кровоподтеки облепили меня с ног до головы, но это все не в счет. Хуже всего было то, что я еле стоял на ногах, у меня кружилась голова, меня тошнило до рвоты. Стоять на шатающейся скамейке становилось все сложнее.
Меня затащили сюда за долги. Мне не стоило брать деньги у бандитов, но я взял. Казалось, что дело стоило риска, я обманулся, так казалось только на первый взгляд. Дело, в которое меня втянули, было совершенно не тем, о чем я думал. Это оказалась подстава чистой воды. Меня кинули, как маленького мальчика. Все деньги были потеряны, так как я вложился еще и всеми своими сбережениями. Мне не на что было выплатить даже проценты, я уж молчу о долге целиком. Такие дела долго в тайне не удержишь, скоро мне намекнули, что хотели бы видеть первые проценты. Намекали неделю. Потом еще неделю били часто и больно. Сегодня днем меня схватили на улице и закинули в багажнике автомобиля. Целых пятнадцать минут я пытаюсь держать равновесие на этой чертовой скамейке. Бандиты ничего не делают, даже ни разу не ударили. Они все курят и что-то шепчут, что я не слышу. Я вообще плохо слышу – мешает звон в ушах.
Звонит телефон, его берет один из громил:
– Да, – он активно мотает головой, – да, здесь он: так: как скажете. Угу. Ну, все: – он кладет телефонную трубку в карман.
– Что с ним делать-то? – спрашивает второй.
– Кончать: – хладнокровно произносит мой приговор громила с сотовым в кармане. Он подходит ко мне и очень сильно бьет меня в живот. Это его действие совершенно нарушает мою и так не слишком устойчивую позицию. Не смотря ни на что, я справляюсь с положением вещей, совершенным чудом не слетая со скамейки.
– Ты смотри, какой стойкий солдатик, – усмехнулся второй, с разбега вышибая ногой мою последнюю надежду на жизнь.