Минут через 40 полета показалась окутанная дымкой планета, вокруг которой висели небольшие светящиеся сферы. Первое впечатление — планета искусственная. Передвигаться по ней легче, чем по Земле, вокруг — равномерный белый свет от невидимого источника. Население странное: есть люди трехметрового роста, есть карлики с непропорционально большими головами. Но тут в воспоминаниях Анатолия проскакивает самый поразительный факт. На планете этой он встретил… своего соседа, умершего несколько лет назад!!! Что это — бред сумасшедшего или выдумки впечатлительного человека, начитавшегося фантастики? "Чем серьезнее изучался этот случай, тем труднее было дать на это уверенный ответ, — признается Владимир Георгиевич Ажажа. — М. вовсе не стремился к популярности и никому не рассказывал об этой истории, опасаясь насмешек. Только через три года, встретив единомышленника, поделился пережитым, благодаря чему мы и узнали об этом. Анатолия не раз обследовали психологи, психиатры, социолог. Дважды с ним беседовал гипнолог, проводил сеансы гипноза. Результаты обследований заставляют с доверием отнестись к словам молодого человека". (42).
Какие же выводы можно сделать из этой истории? Присутствие на неведомой планете умершего соседа делает ее совершенно особенной. И если отбросить космическую атрибутику, то все это очень напоминает "банальное" путешествие в "загробный мир". Вспомните, как Моуди описывает последовательность ощущений, которые испытывает человек во время клинической смерти: движение по темному коридору (туннелю) навстречу яркому сиянию, потом ощущение присутствия других существ… В рассказе Анатолия М. присутствуют те же элементы: полет по черному (космическому) пространству к светлому пятну (окутанная светящейся дымкой планета), встреча с другими существами, среди которых даже обнаруживается умерший ранее знакомый… Все это переводит уфологическое "приключение" совершенно в иную плоскость. За инопланетной декорацией, которую можно отнести на счет особенностей мировоззрения современного человека, живущего в век научно-технического прогресса, отчетливо просматривается сюжет, сходный для всех времен и народов. Взять хотя бы древних греков. Помните, как Орфей совершил путешествие в потусторонний мир — подземное царство Аида? (Только вместо пришельцев в древнем мифе был Харон, вместо "летающей тарелки" — лодка, вместо перелета по черному космическому пространству — плавание по мрачной подземной реке, а встреча с призраком Эвридики по сути своей мало чем отличается от столкновения с давно умершим соседом (пусть простят меня лирики за подобное сравнение!).
Все эти странные совпадения видений наводят на еретическую мысль: "Царство теней" объективно существует!" Но, судя по всему, "летают" туда не наши физические тела, а то, что древние называли "душа", а сегодня ученые именуют "фантомом" или "полевым компьютером". То есть, по сути, путешествия эти происходят в энергетическом, бесплотном мире, и лишь регистрируются нашим мозгом, который, переживая приключения, тем не менее вместе с телом остается на месте. Это допущение помогает объяснить и различия в описаниях "увиденного". Ведь фантом не имеет привычных нам органов чувств. У него нет глаз, обоняния, слуха. По своей природе он должен получать информацию об окружающем мире каким-то иным образом. И естественно, что при "расшифровке" этой информации мозгом, при переводе ее на привычный человеку язык слов, образов и ощущений происходит ее искажение в зависимости от мировоззрения человека, объема его знаний.
Все это вытекает не только из чисто логических рассуждений. Есть тому и другие подтверждения. Помню, с каким недоумением воспринимались противоречивые ответы таинственного Барабашки. Мы спрашивали его: "Ты кто? Домовой?" В ответ он с помощью условного стука сообщал: "Да, домовой".
Мы спрашивали: "А может, ты пришелец?" И вновь в ответ слышался сигнал согласия: "Да, пришелец"…
Но ведь возможен вариант, когда каждый из этих ответов будет справедливым если наши понятия "домовой" и "пришелец" соответствуют одному явлению, не имеющему в человеческом языке более четкого названия.