После первой поездки я обнаружил в своем портмоне камушек. Сомнений в его происхождении не было. Это был типичный тенерифский (остров на Канарах, где я отдыхаю, называется Тенериф) обкатанный океаном, пористый, как пчелиные соты, только с мелкими ячейками, кусочек вулканической породы, по форме напоминающий фасолину. Я покрутил его в пальцах и почему-то положил в карман. Открыв кошелек буквально через пару часов, я снова обнаружил его там. Проверил карман — камня не было. «Что-то с памятью моей стало», — сказал я сам себе. И щелчком пальца отправил его в урну. И — даже удивительно! — попал. Удовлетворенно отметив про себя собственную меткость, забыл о нем. Но ненадолго. Утром, открыв кошелек, обнаружил в нем второй камушек — точную копию первого. «У меня что — полный кошелек камней?» — возмутился я, вынул документы, деньги и тщательно вытряс портмоне. До конца дня необходимости снова заглядывать в него не было. На следующий день, как вы уже наверное догадались, я снова нашел в одном из отделений еще одного его близнеца. Это уже стало раздражать. Спустив находку в унитаз, и мысленно обвинив жену в черном юморе, я ушел на работу. В середине дня, заглянув в портмоне, я снова обнаружил доставшую меня каменную фасолину. Жена была явно не при чем. Я задумался. Самые дикие мысли лезли в голову. В них уже не было здравого смысла. Одна чертовщина. Что-то подсказывало мне, что выбрасывать мистический подарок больше не следует. Бережно обернув его кусочком папиросной бумаги, я определил ему место в самом надежном отделении кошелька и с чувством правильно принятого решения застегнул замок-молнию.
Два года это было моей маленькой тайной. Дела мои шли успешно, дома было все прекрасно, со здоровьем не было никаких проблем. Даже автоинспекция (вечный бич!) как будто бы сгинула с моего пути. Все это время мой амулет не просто лежал в моем тайнике. Я регулярно вынимал его, зажимал в ладони и сообщал свои заветные желания, потом бережно упаковывал на место. Этот ритуал я придумал сам, но, тем не менее, все получалось. И я шепотом благодарил его.
Мы с женой, как и прежде, ежегодно две недели проводили на Канарах. Но год назад случилось непредвиденное. По стечению обстоятельств, моя жена не смогла поехать со мной на Тенерифе.
Я — человек, привыкший к вниманию, заботе, теплу. Для меня курортные романы и роль голодного кобеля с горящими глазами — неприемлемы. Поэтому нашел для себя решение — взял билет одной своей знакомой. Сразу поясню: это не роман в полном понимании этого слова. Просто что-то когда-то было, остались добрые отношения, а потом она подвернулась под руку, когда решался вопрос о поездке. И только.
В общем, это называется «изменил жене». Моя подруга — чудесная женщина, заслуживающая самой лучшей доли, но не с самой легкой судьбой. Она была прекрасным товарищем, заботливой и нежной женщиной весь этот период, я был благодарен и делал все, чтобы доставить ей радость.
Я очень люблю свою жену и свою семью, но эти две недели просто не вспоминал о них.
Отдых закончился. Попросив свой талисман о благополучном полете, я снова спрятал его на постоянное место. В Шереметьево провел пальцами по мягкой коже кошелька, через которую явно прощупывалась выпуклость камня, и мысленно поблагодарил его за удачный полет…
Когда дома я вынимал деньги и документы из портмоне, чтобы сменить их на отечественные, обнаружил, что моего амулета нет.
Утром на работе меня ждали неприятности. Описывать их не буду. Не об этом речь. Скажу только, что потерял то, что заработал за последние пару лет. Потом сломал ногу. Разбил машину. Обокрали дачу. Мелкие неприятности перечислять не буду. В общем, посыпалось на меня. Разумеется, целый год я никуда не ездил. Ходил, как привидение, злой, нервы никуда, здоровье — соответственно.
И тогда жена в форме ультиматума объявила о необходимости отдохнуть. Поехать в свои апартаменты сегодня дешевле, чем отдохнуть в Сочи (за жилье платить не надо!), поэтому маршрут был определен без сомнений.
И там, в маленьком кафе на набережной Лос-Христианос, я, переполненный сентиментальной благодарностью к жене, которая и в беде оказалась стойкой, верной и любящей, признался ей в измене.
Все это было очень тяжело, но мной владела мистическая уверенность, что если я не покаюсь, потеряю и ее. Не могу сказать, что она легко меня простила. Это стоило нам обоим очень тяжелых переживаний. Но в конечном итоге все осталось позади, как после тяжелой болезни.
В Москве, в Шереметьево, доставая из портмоне документы, я ощутил под его тонкой кожей проступающие очертания камня…