Вдруг я испытал беззвучную вспышку серебряно-белого света в мысленном взоре, мгновенно почувствовал нечто подобное сотрясению в моем лице и на мгновение ослепление моего восприятия. Это было обратным стробом моего бровного центра в моём физическом/эфирном теле (см.
главу 14). Мой бровный центр стробировал несколько раз в последнее время, но это был первый раз, когда это произошло в течение проекции.
Когда моё восприятие стабилизировалось, я оказался под мерцающим фиолетово-индиговым небом, по колено в вязком тумане. Он колыхался повсюду вокруг меня, формируя странные туманные скульптуры в воздухе. Каждая из них рассыпалась назад в туманное варево, прожив только несколько секунд. Это продолжалось недолго, пока я не понял, что если я удерживал мысль или подталкивал её в туман, форма проявлялась, так или иначе представляя мысль. Чем дольше я удерживал эту мысль, тем более детальной и живой начинала выглядеть форма, наполняясь цветом и движением. Концентрируясь, я сосредоточился на будущих бедствиях, и туман вскипел, взметнулся вверх, загудев и вспыхнув морем разноцветных искр.
Когда туман охватил меня, я начал видеть на нескольких уровнях сразу. Я был засыпан проблесками войн, землетрясений, голода, вулканов, болезней, наводнений, авиационных катастроф, убийств и взрывов. Вид множества страданий и смерть людей заполнили мой разум, и я ощущал их ужасную боль и мучение. Это ощущение было отвратительно запутывающим, не говоря уже о том, что сильно угнетало. Этот вид казался связанным со странным туманом. Я чувствовал себя связанным с этими облаками, как будто они были живой частью меня, но всё это казалось ужасно хаотическим. Это походило на попытку смотреть несколько каналов телевидения сразу, с наложенными друг на друга изображениями. Очень запутывало. Я очистил мой разум, и шквал впечатлений замедлился. Это был такой хитрый трюк, так как я тщательно сосредоточился более ясно и спокойно на моём первоначальном намерении. Облака снова заклубились и зашумели вокруг меня, но намного менее хаотично.
Глубоко в облаках, вокруг меня выросли в тумане сотни неопределённых форм и символов. Они мерцали внутри и снаружи, некоторые отчётливей, чем другие, но на сей раз они держались на расстоянии и отдельно друг от друга. Я увидел одну часть символики, которую я распознал —Мрачный Жнец, и направил моё внимание на него. Он быстро становился большим и более плотным, чем другие. Я подплыл к нему и сосредоточился на нём, удерживая мысль о войне на заднем плане моего разума. Внезапно Мрачный Жнец стал более живым и пошёл ко мне — за это время моё астральное сердце сделало несколько ударов. Он внезапно стал выглядеть очень реальным и угрожающим.