Три гуны вращаются в гунах природы. — Мудрый знает, что основу и чувств, и чувственных объектов составляет единая субстанция: гуны (см. прим. 70), вибрация которых создает все многообразие Материи, или Природы (Пракрити). Чувства, органы чувств, процессы чувственного восприятия, объекты такового и т. д. — лишь «вращение гун (чувств, эмоций, мыслей) в гунах (объектах восприятия)».

…долгу чужому служенье — опасно! — Каждому следует делать должное в соответствии с его положением (в частности, принадлежащий к варне кшатриев Арджуна обязан сражаться), не думая о плодах деяний. Следование же не своему, но чужому, пусть даже высшему долгу (например, для Арджуны — долг брахмана, который как раз обязан не сражаться), рождает великий страх (см. прим. 67), то есть опасность все новых и новых рождений в мире явлений.

Врага порази, чья утроба взалкала, — // Прозренье и знанье пожрать захотела. — Под «знаньем» здесь имеется в виду различительное знание («виджняна») объектов феноменального мира. Под «прозреньем» подразумевается высшее мистическое Знание лишенного гун Абсолюта, предполагающее тождество «я» и «Я». Именно Знание («джняна»), позволяющее его носителю получить контроль над своей судьбой, признается в «Гите» главным средством Спасения; тогда как соблюдение строгих этических правил, подвижничество и приверженность — в той или иной форме — личному Богу считаются вторичными, хотя и вполне возможными, путями к Освобождению.

Познанье важнее всех чувств, но сознанье // Превыше познанья в моем пониманье. // А выше сознания — Он, Безграничный. — Под «сознаньем» здесь имеется в виду рассудок («манас») — см. прим. 83.

…Но йоги деянья важнее значенье… // Тот стал Отрешенным, кто, делая дело, // И зло обуздал, и желания тела. — Под «Отрешенным» имеется в виду «санъясин» — придающийся подвижничеству отшельник-одиночка, отказавшийся от всего суетного ради постоянного размышления-медитации об Атмане (состояние санъясина признавалось четвертой — и последней — обязательной стадией человеческой жизни; три первые были: ученичество, статут домохозяина и добродетельное существование в лесном скиту). Таким образом, медитирующий санъясин обычно противопоставляется приверженцу йоги деянья, но в данном случае Кришна делает акцент на конечном тождестве йоги знанья и йоги деянья, подчеркивая одновременно большую «простоту» и доступность последней; соответственно санъясин (то есть следующий путем джняна-йоги) тоже объявляется карма-йогином: ведь для достижения состояния отрешенности и возможности предаться джняна-йоге предварительным условием также является некоторая деятельность — в частности, необходимы определенные усилия, чтобы перестать и вожделеть, и страшиться плодов деяний, привязывающих к миру перерождений («обуздать зло и желания тела»), и стать безразличным к результатам деятельности, а также отрешиться от осознания «мнимых» противоположностей: «счастье — несчастье», «приятное — неприятное», «горячее — холодное» и других, служащих основой мира явлений. Именно поэтому — «йоги деянья важнее значенье».

Без йоги достичь отрешенья труднее. — В данном случае под «йогой» подразумевается «йога деянья» («карма-йога»), а под «отрешеньем» — «йога знания» («джняна-йога»).