Они повторили эксперимент и вместе грянули более сложный отрывок: «The Great Gig in the sky» «Pink Floyd». Жюли поднимала голос все выше и выше, пускалась в самые невероятные фиоритуры. Она не могла опомниться. Её голос пробудился. Связки вернулись к ней.
«Здравствуйте, мои голосовые связки», — мысленно поприветствовала она их.
Семь Гномов спросили её, как она научилась так владеть своим голосом.
— Все дело в технике. Надо много заниматься. У меня был превосходный преподаватель. Он научил меня, как быть полным хозяином своего звукового диапазона. Сажал меня в закрытую тёмную комнату, и я должна была издавать там звуки так, чтобы можно было определить её размеры, то есть заполнять её звучанием, но стараясь сдерживать его перед стенами, чтобы они не резонировали. Он заставлял меня петь то вниз головой, то под водой.
Жюли рассказала о том, что Янкелевич, её учитель, иногда просил группу учеников попытаться достичь «Эгрегора», или иначе, унисона: все пели одну и ту же ноту до тех пор, пока не начинало казаться, что поёт один человек.
Жюли предложила Семерым Гномам повторить опыт. Она вывела ноту, остальные, как могли, подтягивали и ей вторили. Получилось у них в результате не слишком согласно.
— В любом случае, мы тебя принимаем, — подчеркнул Жи-вунг. — Если тебе это по душе, будешь нашей постоянной вокалисткой.
— Но дело в том...
— Хватит кривляться, — шепнула Зое ей на ухо. — А то нам надоест.
— Ну... хорошо. Я согласна.
— Браво! — крикнул Давид.
Все поздравили её, и каждый член группы был ей представлен.
— Высокий брюнет с узкими глазами за ударными — Жи-вунг. Среди Семи Гномов он, считай, Профессор. Умная голова. Невозмутим даже в самых сложных ситуациях. В случае нужды спрашивай у него совета.
— А ты — главный?
— У нас главного нет! — воскликнул Давид. — У нас самоуправляемая демократия.
— А что это, «самоуправляемая»?
— Каждый делает то, что ему нравится, если это не во вред другим.
Жюли отошла от микрофона и села на маленький табурет.
— И у вас получается?
— Нас сплотила музыка. Когда играешь вместе, приходится подстраиваться друг под друга. Я думаю, что секрет нашего согласия в том, что мы — настоящая рок-группа.
— И потом, нас не так уж много. Нетрудно организовать самоуправляемую демократию для семерых, — заметила Зое.
— Зое — на басах, она у нас Ворчун. Ну, Ворчунья... Плотная коротковолосая девушка, услышав своё прозвище, состроила гримасу.
— Зое сперва ворчит, потом объясняет, — сказал Жи-вунг.
Давид продолжил:
— Поль за пультом, наш Простак. Толстячок. Все время боится попасть впросак и всегда попадает. Все, что рядом лежит и похоже на еду, тянет в рот и пробует. Он считает, что окружающий мир лучше всего познавать языком.
Именуемый Полем насупился.
— Леопольд, флейтист, Скромняга. Говорят, он внук индейского вождя навахо, но так как он голубоглазый блондин, то это не сразу видно.
Лео постарался сохранить бесстрастный вид, свойственный его предкам.
— Он больше всего на свете интересуется домами. Выдастся свободная минута, и уже рисует идеальное жилище.
Представление продолжалось.
— Франсина, орган, это Грёза. Она без конца мечтает. Много времени посвящает компьютерным играм, от этого глаза у неё постоянно красные.
Девушка со светлыми подстриженными волосами улыбнулась, зажгла сигарету с марихуаной и выдохнула голубой завиток дыма.