Мэр японского города ограничился небольшим спичем о взаимопонимании между культурами, какими бы разными они ни были.
— Нам ведь выдало одинаковое счастье, вам — здесь, нам — там, жить в маленьких мирных городах, природа которых со сменой времён года становится только прекраснее, дополняя собой людские таланты, — заявил он.
При этих впечатляющих словах и новых аплодисментах вальс возобновился. Для разнообразия танцоры договорились на этот раз кружиться против часовой стрелки.
В таком гаме трудно услышать друг друга. Жюли и её мать присели за столик в углу, куда префект пришёл с ними поздороваться. Его сопровождал молодой человек, весьма высокий, светловолосый и с огромными, в пол-лица, голубыми глазами.
— Это дивизионный комиссар Максимильен Линар, о котором я вам уже говорил, — представил префект. — Он занимается расследованием смерти вашего мужа. Можете полностью ему доверять. Этот полицейский не знает себе равных. Он преподаёт в школе полиции Фонтенбло. Он сумеет быстро определить причины гибели Гастона.
Молодой человек протянул руку. Ладони обменялись потом.
— Очень приятно.
— Очень приятно.
— Мне тоже.
Так как добавить было нечего, мужчины отошли. Жюли и её мать издалека наблюдали за праздником, который шёл полным ходом.
— Вы танцуете, мадемуазель?
Молодой очень чопорный японец склонился перед Жюли.
— Нет, спасибо, — ответила она.
Удивлённый таким приёмом японец стоял в нерешительности, не зная, что предписывала делать французская вежливость кавалеру, получившему отказ во время официальной церемонии. Мать пришла ему на помощь:
— Извините мою дочь. Мы в трауре. Во Франции чёрный цвет — цвет траура.
Испытывая одновременно и облегчение оттого, что дело было не в нем лично, и смущение из-за допущенного промаха, молодой человек согнулся до земли перед столом.
— Прошу меня простить за то, что потревожил вас. У нас все наоборот, цвет траура — белый.
Префект, решив придать вечеру пикантности, рассказал маленькой группке окружавших его гостей анекдот:
— Эскимос делает во льду прорубь. Бросает в неё леску с крючком и наживкой. Сидит, ждёт, как вдруг раздаётся такой громкий голос, что земля начинает дрожать: «ЗДЕСЬ НЕТ РЫБЫ». Испуганный эскимос отходит подальше и делает новую прорубь. Закидывает крючок и ждёт. Страшный голос гремит снова: «ЗДЕСЬ ТОЖЕ НЕТ РЫБЫ». Эскимос отходит ещё дальше и делает третью прорубь. Голос опять звучит: «ДА ГОВОРЮ Я ВАМ, НЕТ ЗДЕСЬ РЫБЫ!» Эскимос осматривается вокруг, никого не видит, окончательно теряется и поднимает глаза к небу: «Кто со мной говорит? Бог?» Мощный голос раскатывается громом: «НЕТ. ЭТО ДИРЕКТОР КАТКА...»
Нестройный смех. Благодарности. Вторая волна смеха со стороны тех, кто понял с опозданием.
Посол Японии тоже хочет рассказать смешную историю.