Дети замедляют шаг. Самки тоже. Сильные самцы не хотят так легко сдаваться. Слабые не хотят казаться такими же малодушными, как самки. Они испускают негромкие крики, как бы прося притаившегося где-то монстра показаться.
Что тот немедленно и делает.
В первую же секунду гибнут двое. Куски их тел разлетаются в разные стороны. Слышен только хруст костей в мощных, перемалывающих добычу челюстях.
Они не видят того, кто находится перед ними, ясно лишь, что он огромен.
24. ДЫМ И ПАР
Исидор Катценберг зажег лампу на письменном столе профессора Аджемьяна, чтобы лучше рассмотреть листок блокнота.
– Итак, есть некий клуб «Откуда мы?», члены которого ведут изыскания, связанные с происхождением человека. Профессор Аджемьян написал одному из них и попросил о помощи. Выбор, без сомнения, был неудачным, так как этот человек, вместо того чтобы помочь профессору, убил его.
Девушка кивнула, затем осмотрела комнату в поисках инструмента. Взяв в руки один из ледорубов, она воспользовалась им как рычагом, чтобы взломать сейф.
– Ваш стиль решения проблем – разрубание гордиева узла? – спросил Исидор Катценберг.
– Что такое гордиев узел?
– В древности Александру Великому показали однажды веревку, завязанную узлом. Все утверждали, что развязать узел невозможно. Александр сначала попытался развязать его, а потом разрубил узел мечом. С тех пор это выражение относится к людям, у которых не хватает терпения спокойно решить проблему.
– Мой стиль – простое и быстрое решение проблем.
Лукреция сделала еще одно усилие, и дверца сейфа соскочила с петель. Девушка посветила внутрь карманным фонариком. Двенадцать купюр по двести франков и несколько порнографических журналов, которые она бросила на пол. Все.
Исидор Катценберг приглушил пигмейские песни и подошел взглянуть на колесики замка и сейф. Он был восхищен:
– Две цифры кода из трех? Это вы в детском доме научились взламывать сейфы?
– Таков был мой выбор, – сказала девушка скромно. – Я хотела сделать карьеру в большом бандитизме. После приюта есть только два пути: бандитизм и проституция.
– А что вам не понравилось в проституции? – спросил Исидор.
– Мне слишком нравится заниматься любовью, и я не вынесу, если это станет ремеслом. Быть взломщицей у меня неплохо получалось.
– Почему же переквалифицировались в журналисты?
Исидор удобно уселся на софе, прогнувшейся под его весом, и Лукреция стала рассказывать ему свою историю.
Журналистикой она занялась случайно. Это было в Камбрэ, на севере Франции. Она грабила пустовавшую квартиру в богатом квартале. Девушка уже складывала в сумку серебро – его легче сбыть, чем картины, – когда услышала, что в двери поворачивается ключ. Торопливо погасив фонарик, она спряталась за портьерой. Но это ей не помогло. Пришедший быстро заметил беспорядок в столовой, начал искать преступницу и вытащил ее из укрытия.
Хозяин был настоящий здоровяк. Юная Лукреция тут же поняла, что, несмотря на все успехи в «приют-квондо», ей с ним не справиться. Она решила разжалобить его.
Она продемонстрировала хозяину коронный номер: маленькая бедная сиротка, брошенная родителями в нищете. Она рассказала о нечеловеческих условиях жизни в церковном приюте. В ход пошли всевозможные легенды: монахини – сторонницы телесных наказаний, принуждение к лесбийским отношениям…