Сатин Вандербильд проявила себя как сотрудница, отличающаяся особым рвением и прилежанием. Когда Ив запрашивал страницу информации, девушка приносила полное досье. Когда Крамер искал нового конструктора для зачисления в штат, Сатин расшибалась в лепешку, чтобы найти человека с исключительными способностями. Когда руководитель забывал о деловой встрече, Сатин неизменно приходила туда вместо него. Когда он по недосмотру ломал какой-нибудь механизм, она исправляла повреждение. Девушка обладала даром понимать других людей и побуждать их к труду. Она первая появлялась в научно-исследовательском центре в начале рабочего дня и последней поздним вечером закрывала двери зоны «Последней надежды» в здании Макнамарра.
— Я убеждена, что Элизабет однажды к нам присоединится, — заявила Сатин во время ужина с Ивом Крамером в круглом ресторане на последнем этаже Макнамарра-Тауэр.
— Нет. Я в это не верю, — ответил конструктор, пытаясь стереть каплю соуса, которую он перед этим уронил на пиджак.
Девушка протянула ему обрывок салфетки, смоченный в воде, и помогла затереть пятно.
— Я взяла на себя смелость, — сказала Сатин, — нанять частного детектива, чтобы следить за ней. Каждый день я получаю детальный отчет о том, как она прожила сутки. Она погрязла в обжорстве, постоянно принимает медикаменты и много пьет.
— Вы полагаете, что эти сведения убедят меня в чем-то?
— Конечно. Она идет ко дну. Но, достигнув его, начнет всплывать наверх. Нужно только дождаться, когда она завязнет достаточно глубоко и в свои права вступит инстинкт самосохранения. На сегодняшний день лучший способ помочь ей — это заставлять ее есть еще больше, пить сильнее, впадать в еще более крайнюю форму депрессии.
Этим вечером Ив Крамер проводил Сатин домой и попытался поцеловать ее, но девушка вежливо отстранилась.
— Я не стану женщиной вашей жизни, — сказала она. — Эта роль досталась Элизабет. Я знаю, мне будет нелегко, но не желаю быть ее подменой. Надо ждать. Глубокие отношения никому не достаются малой кровью. Ее депрессия — результат смены кожи. Она меняет облик, как гусеница, превращающаяся в бабочку. Мне кажется, именно поэтому мы и назвали наш проект «Последняя надежда».
Сатин прикоснулась к лицу Ива, как это сделала бы мать, и поцеловала его в лоб.
— Откуда взялось ваше имя? — спросил Крамер, чтобы сменить тему.
— Мне кажется, когда я родилась, кто-то протянул моей матери шелковую ткань с таким названием, чтобы она могла завернуть меня.
Ив Крамер содрогнулся от смутной душевной боли, смешанной с чувством вины. Он принес другому человеку несчастье, разочарование отвергнутой любви и боязнь потерять работу в важном проекте. У конструктора также возникло странное ощущение, что внешний мир является всего лишь отражением его внутренних, личных переживаний. Он принял это состояние как должное. Он также осознал, что, когда его сердце станет биться ровно, в его душе воцарится всесильная гармония. И она будет способна успокоить целую вселенную.
14. РАСТВОРЕНИЕ СОЛИ
Скрючившееся создание. Видеокамеры наружного наблюдения передали изображение приземистой фигуры, завернутой в одеяла и восседавшей на сооружении с четырьмя колесами. Охранник решил, что это, должно быть, мать одного из конструкторов, и не без некоторых сомнений открыл дверь. Фигура в кресле-каталке двинулась вперед — слишком большая, чтобы можно было составить более правильное представлении о ее истинной полноте. Никто не узнал вновь прибывшую, но Сатин уже бросилась к двери и встретила гостью со всеми подобающими почестями. Секретари помогли той проехать по коридорам научно-исследовательского центра.