Зайцы-русаки бегают по полю ни где придётся, а по тропинкам, на которых специально скусывают траву. В народе эти едва приметные тропки называют «ведьмиными». Кроме того, у зайца имеются лёжки — небольшие углубления в земле, в которых он отдыхает и спит. Русака, затаившегося в своём убежище, практически неотличимого от цвета окружающей травы и кустов, порою трудно обнаружить, находясь в трёх шагах от него. Сам заяц не спешит выдавать своё присутствие. У него крепкие нервы, даже весь трясясь от страха, он сидит тихо. Известен случай, когда косой вырыл себе лёжку рядом с железнодорожным полотном, по которому регулярно громыхали поезда и это нисколько не беспокоило зайца. Случается, что заяц буквально «взрывается» под ногами. Он подскакивает вверх и пулей пускается на утёк. Пока человек или собака, напуганные внезапным появлением серого предмета у себя перед глазами, приходят в себя, косой успевает убежать довольно далеко. Если заяц чувствует, что собака вот-вот его настигнет, он начинает показывать свои знаменитые фокусы. На полном ходу он сворачивает в сторону и собака проносится по инерции мимо. Если зайцу удалось оторваться от преследования, он начинает путать следы. Он резко поворачивает назад и пробегает некоторое расстояние по собственному следу как говорят охотники, делает «сдвойку». Затем он прыгает в сторону (иногда до 3-х метров), т. е. совершает «сметку» или «скидку» и бежит дальше. Такие уловки заяц может проделать несколько раз подряд. И собака, которая бежит по его следу, принюхиваясь, обнаруживает, что след потерян. Пока она рассеяно кружит вокруг одного и того же места и соображает что к чему, косой оказывается далеко. Иногда заяц, спрятавшись от преследователя в высокой траве, встав на задние лапы и прижав уши, не может отказать себе в удовольствии понаблюдать за перемещениями раздосадованного неудачей врага. Бывало, заяц на полном ходу вскакивал на развилку дерева и, ничем не выдавая себя, оттуда следил за манипуляциями своего противника, занятого распутыванием его следов.
Однако как бы не были хитры зайцы, многие из них становятся добычей хищников и трофеем охотников. Свой ответ многочисленным врагам они осуществляют с помощью деторождения, обильного и скоростного. Например, у зайца-беляка в средней полосе бывает три выводка: в начале мая, в конце июня и в начале августа.
Уже с середины февраля поведение зайцев заметно меняется. В эту пору можно услышать особые крики женихающихся зайцев. Кавалеры отчаянно дерутся за дам, только клочья из шубы летят во все стороны. Вокруг импровизированного «ринга» собирается много птиц, которые наблюдают за поединком, и охотно собирают валяющуюся повсюду шерсть для утепления своих квартир. Самцы особо не церемонятся друг с другом. Как заправские мастера «тайского бокса», они «боксируют» передними лапами, встав в стойку и, подпрыгнув вверх, пинают противника задними лапами в живот. Самцы преследуют самку, стремясь оттеснить своих соперников. Прыгая через зайчиху, они орошают её мочой и, резко подбросив заднюю часть туловища верх, целятся в предмет своего вожделения пахучей струёй мочи, иногда они промахиваются и попадают в самца. Дама воспринимает такое ухаживание, как самое лучшее на свете… В конце концов, после непрерывной гонки не только дама, но и кавалеры бывают обильно политы своими выделениями. Влюблённые зайцы настолько теряют голову, что начинают гоняться за представителями не своего вида. Как-то раз шальной мартовский заяц погнался за собакой, приняв её за зайчиху. Ухаживающий за дамой кавалер расхаживает перед ней особой ритуальной походкой, на выпрямленных ногах, как на ходулях, постоянно демонстрируя ей свой загнутый вверх хвост — «цветок». Однако после спаривания, после того, как в организме утихает гормональная буря, кавалеры перестают интересоваться дамами и живут порознь, к ним возвращается присущая им осмотрительность. Более того, при приближении врага зайцы никогда не подают сигналы тревоги своим собратьям, как это делают сурки или кролики. У них — каждый за себя.