На это могут конечно возразить: почему мы не находим древних сооружений разумных насекомых? Все дело в том, что искусственные подземные сооружения весьма недолговечны, они находятся в агрессивной и влажной среде. По данным палеонтологов и археологов, галереи и подземные постройки разрушаются в среднем всего за какие-нибудь 2 тысячи лет.
Но все же сюжет с расцветом технического гения членистоногих лично мне нравится меньше. Гораздо приятнее думать, что наши членистоногие предшественники были подобны богам и индийским махатмам, телепортировались, куда хотели, и перемещали в пространстве что хотели. Впрочем, на этот счет можно думать, что угодно. Трубопровод ли у них какой прорвало, и залили они всю землю нефтью, и от того стали вырождаться, или настигла их духовная деградация, и покинули их мистические сидхи — это уж пусть каждый думает как кому нравится. Главное с они сильно сдали и забрались в норы — в свои подземные города, только города эти стали со временем совсем маленькие, под стать самим жителям. Короче говоря, помельчали предки насекомых, а, помельчав, расплодились — качество, так сказать, перешло в количество. Однако кое-что у них осталось от прежнего величия — это стремление к коллективизму и социальные отношения между особями. Хотя и то, и другое у современных даже общественных насекомых присутствует в весьма искаженной форме.
Надо отметить, что изложенная здесь вкратце концепция появления членистоногих на нашей матушке Земле — не плод досужего вымысла. Еще известный палеонтолог М. Ф. Ивахненко в своей книге «Живое прошлое Земли» писал, что нам известны лишь отдельные ископаемые формы прошлого, да и то те из них, которые жили у воды или в воде. Их тела имели больше шансов попасть на дно водоемов не разложившимися и не съеденными падальщиками и быть погребенными в илистых осадках. Затем ил окаменевал, и в нем отпечатывались окаменевшие контуры тех, кто когда-то жил на этой Земле. Таков примерный механизм образования окаменевших отпечатков. Надо также иметь в виду, что и отпечатки надо еще обнаружить, и это дело совсем не простое.
Так вот, а те, кто жили на суше вдали от воды, и чьи бренные останки не падали в озеро или реку, не заносились илом и не окаменевали, практически не имели шансов дойти до нашего времени в виде окаменелостей. Почвенные кислоты, грибки, бактерии, падальщики, грызуны, агрессивное воздействие солнца, ветра, влаги быстро превращали ископаемые останки в ничто. Так оно было на суше.
Мы не знаем, кто и сколько времени жил на суше. На Земле могли появляться и исчезать целые цивилизации, да что там цивилизации — целые генерации разумных существ, заселявших нашу планету в разные времена… И мы об этом ничего и не знаем, а можем лишь догадываться.
Если заставить энтомолога выслушать то, о чем здесь говорится, то можно увидеть, как его лицо все больше будет кривиться и складываться в невыносимую гримасу, чем-то напоминающую гримасу насекомого. Рассуждения о разумных предках насекомых — это тема не для кабинетных энтомологов. Их не поймаешь сачком и из них не составишь коллекции, а потом, как можно говорить о том, чего нет?