Аналогично, но не столь фатально, обстоит дело с бродягами и бомжами. Многих из них вовсе не нужда подтолкнула к бродяжничеству и скитаниям, а неистребимое желание к перемене мест, жажда новых приключений. Наверное, они хотят стать ближе к природе, чтобы дышать свежим воздухом, смотреть вдаль и ежедневно следить за жизнью живого. Вероятно, страстные призывы некоторых энтузиастов «слиться с природой» могут привести к такому результату. Можно сказать, что бомжи — это туристы в худших своих проявлениях. Антисанитария, попрошайничество и стяжательство для бомжа являются той вожделенной экзотикой, которая и сопровождает, а порой и толкает к подобного рода жизни, хотя, конечно, возможны варианты. Существуют бомжи, которые предпочитают жить среди людей и исключительно за их счет. Например, касты нищих или французская каста клошаров имеют свой неписаный устав. Последние, проснувшись поутру, отправляются в порт, где, погрузив с десяток мешков или досок, получают деньги на дешевое вино и длинный батон французского хлеба. Выпив и закусив, они предаются безделью. Ночуют клошары под мостами Сены, а зимой, когда холодно, располагаются на решетках метро, откуда веет теплый воздух. Периодически, чтобы не распространять заразу, бомжей подвергают принудительной санобработке. Те бомжи, кого гнетет человеческое существование и больше привлекает «независимость», предпочитают жить вдали от людей. Эти немногие вполне могут сбиваться в стаи, как это происходит у животных. Со временем у этих «несчастных», которые себя таковыми не считают, рождаются дети, заметно теряющие в развитии. Они обрастают волосами, не нуждаются в одежде и горячей пище, с детства приученные к голоду, холоду и сырой еде. Некоторые из них едва умеют говорить — в детстве их этому не обучили. Да и говорить-то им особенно не о чем. Все и так понятно — что делать и как жить: делать надо, что хочется, а жить — как нравится! Деградируя, эти особи могут утрачивать всякую связь с другими людьми. Обычно они выходят на поиски пищи под покровом темноты, а при появлении людей стремятся скрыться от греха подальше. Они как бы распределяют с людьми сферы жизненных интересов, принимая «пакт» о невмешательстве — вы нас не трогайте, а мы не будем трогать вас. Неудивительно, что эта категория людей может уже иметь некоторые признаки снежного человека, того самого, за которым охотятся как за зверем, а убив, замораживают и выставляют на всеобщее обозрение в открытом саркофаге на потребу толпы.
СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК — ВОЛОСАТЫЙ ЧЕЛОВЕК!
ОН НЕ РЕЛИКТ, А БОМЖ!
Мифы об алмасте, йети, снежном человеке распространены среди многих народов. Не найдется сегодня такого народа на Земле, где бы встречи очевидцев с дикими людьми ни были облачены в форму легенд и преданий. На многих предметах искусства Древнего Китая, Индии, Египта, Месопотамии, Греции и Рима, обеих Америк изображены человекоподобные существа. Весьма наивно было бы думать, что это наши гипотетические предки. Так, среди всадников, изображенных на серебряном кувшине этрусков, возвышается массивная фигура обезьяночеловека. Сей кувшин находится в Римском музее доисторической эпохи.
Во времена Плиния озверевшие дикари особого интереса у современников не вызывали, так как были обычным явлением. Овидий, Геродот и Плиний писали о целом племени фавнов, жившем глубоко в лесах Скифии. Филострат описывал уморительную процедуру объезживания дикого фавна, пойманного в Эфиопии. Уже у Плутарха можно прочитать: «Около города Аполлония, в роще, посвященной нимфам, был схвачен спящий сатир, почти такой, какими их изображают скульпторы. И приведен был к Сулле и был вопрошаем всевозможными толмачами — кто он? Однако он издавал грубым голосом нечто вроде блеяния овцы. Отчего Сулла испытал великое отвращение и повелел немедленно убрать его как явление безобразное… Сатир был показан римской аристократии, где проявлял большое влечение к дамам. Прекрасный пол вызывал в нем такую реакцию, что его часто приходилось сдерживать». Тит Лукреций в сочинении «О природе вещей» пишет о них: «…телом подобны щетинистым вепрям… мало доступны они действию стужи и зноя». Ж. И. Кофман пишет, что у этрусских пахарей и эллинских пастухов дикари вызывали «сложную гамму переживаний, где смешивались брезгливость, страх, жалость и насмешка». К. Линней относил диких людей к роду «человек», он пишет о них так: «Скрываются днем в пещерах… ночью ясно видят, крадут у людей все, что ни попадется».
В книге раввина Ионах бен Аарона утверждается, что во время пребывания евреев в Египте им пришлось спасаться от волосатых людей, которые похищали у них детей и обстреливали их камнями. «Евреи укрывались от них в ямы и всячески скрывали свое местожительство». После исхода из Египта евреи принесли в жертву двух диких людей. Одного из них подвергли закланию, второго отпустили в пустыню (козел отпущения). Ионах бен Аарона утверждает, что в текст вкралась ошибка: вместо названия дикарей «сеирим» (косматые люди) стали употреблять «сеирей изим» (волосатые козлы). Впрочем, и сейчас людей за склонность к неумеренному сексу называют козлами.