— А почему бы не позвонить сейчас же? — сказал Китинг. — А, понимаю, сейчас уже слишком поздно. Ты позвонишь ему утром.
Она взглянула на него из-под полуопущенных век и ничего не сказала.
— Ты уже давно не проявляешь активного интереса к карьере Питера, — обратился к ней Тухи. — А как тебе такого рода подвиг — ради Питера?
— Если Питер захочет…
— Если я захочу? — закричал Китинг. — Вы что, оба с ума сошли? Такое случается раз в жизни, та… — Он заметил, что они удивленно смотрят на него, и взорвался: — А, ерунда!
— Что ерунда, Питер? — спросила Доминик.
— Неужели тебя остановят глупые сплетни? Господи, да жена любого архитектора поползла бы на карачках за такой возможностью…
— Однако женелюбогоархитектора такая возможность не представилась бы, — сказал Тухи. — Улюбогоархитектора нет такой жены, как Доминик. Ты всегда так гордился этим, Питер.
— Доминик может позаботиться о себе в любых обстоятельствах.
— Без сомнения.
— Хорошо, Эллсворт, — проговорила Доминик. — Завтра я позвоню Винанду.
— Эллсворт, ты просто великолепен, — сказал Питер, стараясь не смотреть на нее.
— А теперь я бы выпил, — вздохнул Тухи. — Надо отпраздновать.
Когда Китинг поспешно вышел на кухню, Тухи и Доминик переглянулись. Он улыбнулся. Потом взглянул на дверь, через которую вышел Китинг, и насмешливо кивнул Доминик.
— Ты этого ожидал, — сказала Доминик.
— Конечно.
— А теперь скажи, чего ты в действительности добиваешься, Эллсворт?
— Боже, я просто хочу помочь тебе добыть Стоунридж для Питера. Это действительно потрясающий проект.
— Зачем ты так стараешься, чтобы я переспала с Винандом?
— А ты не считаешь, что это было бы интересным опытом?
— Ты не удовлетворен тем, как обернулась моя жизнь с Питером. Да, Эллсворт?
— Не совсем. Процентов на пятьдесят. Что ж, в этом мире нет ничего совершенного. Человек хватается за что может, а затем устремляется за следующим.
— Тебе очень хотелось, чтобы Питер женился на мне. Ты знал, во что это выльется, лучше, чем Питер или я.
— Питер вообще ничего не знал.
— Что ж, это сработало — на пятьдесят процентов. Ты сделал из Питера Китинга то, что хотел, — он ведущий архитектор страны, готовый лизать тебе пятки.
— Мне никогда не нравилась твоя манера выражаться, но она точна. Я бы сказал иначе: нечто виляющее хвостом. Но ты выразилась мягче.
— А другие пятьдесят процентов, Эллсворт? Провал?
— Похоже, полнейший. Моя вина. Вероятно, не следовало ожидать, что кто-то вроде Питера Китинга, даже в роли мужа, сможет сломить тебя.
— Что ж, ты откровенен.
— Я уже говорил тебе однажды, что это единственный способ общаться с тобой. Кроме того, тебе не надо было этих двух лет, чтобы понять, чего мне хотелось от вашего брака.
— И ты полагаешь, Гсйл Винанд справится с этой задачей?
— Мог бы. А ты как думаешь?
— Я думаю, что снова играю роль отвлекающего маневра. Помнишь, ты как-то назвал это сладкой подливкой? А что ты имеешь против Винанда?
Он рассмеялся, этот смех выдавал — он не ожидал вопроса. Она презрительно добавила:
— Не пытайся показать, что ты шокирован, Эллсворт.