Чьи, собственно, права тут попраны? И чей, собственно, каприз осуществляется властью закона? Что нужно для того, чтобы удостоиться статуса «потенциального конкурента»? Если завтра я вздумаю конкурировать с «Дженерал моторс», какими своими учреждениями эта компания будет вынуждена со мной поделиться, чтобы мне было «эффективно» с ними конкурировать?
В деле «Милгрэм против Лоуз» 1951 года тот факт, что некий кинотеатр типа «драйв-ин» безуспешно пытался получить от крупных дистрибьюторов кинофильмов картины из категории премьерных, был квалифицирован как доказательство сговора дистрибьюторов. Каждая из фирм, очевидно, имела веские причины для отказа кинотеатру, и защита заявила, что каждый дистрибьютор принимал свое решение самостоятельно, не зная о решениях других. Но суд постановил, что «явно схожие методы ведения дел» являются достаточным доказательством сговора и что «дополнительные доказательства существования реального соглашения между ответчиками не требуются». Апелляционный суд поддержал это решение, постановив, что такая улика, как схожие деяния, позволяет возложить заботу о доказательствах на самих ответчиков: те, дескать, должны «предоставить объяснения своих предполагаемых согласованных действий», будто они и так этих объяснений не предоставили.
Задумаемся, на какие выводы наталкивает данное дело. Если три бизнесмена независимо друг от друга приходят к одному и тому же очевидному, лежащему на поверхности решению — они, что же, должны доказывать отсутствие сговора между собой? А если два бизнесмена замечают, что третий осуществляет некую разумную идею, — должны ли они бояться ее перенять, из страха быть обвиненными в сговоре? Допустим, идею переняли — не потащат ли ее автора в суд, чтобы обвинить в сговоре на основании действий двух людей, о которых он в жизни не слыхивал? И как он должен «предоставлять объяснения» своего гипотетического проступка и доказывать свою невиновность?
В том, что касается патентов, антимонопольные законы вроде бы уважают права владельца патента — до той поры, пока он пользуется этим патентом в одиночку, ни с кем не делясь. Но если он предпочитает не ввязываться в патентную войну с конкурентом, который владеет патентами той же широкой категории — если они оба отказываются от политики «человек-человеку-волк», в которой так часто обвиняют бизнесменов, — если они решают создать патентный пул и предоставить лицензии на его использование кучке других производителей, которых выберут сами, — тогда антимонопольные законы возьмутся за них обоих. В случае патентного пула наказание предполагает принудительное предоставление лицензий на патенты всякому, кто только пожелает, — либо решительную конфискацию патентов.
Процитирую книгу мистера Нила: