Она обратила внимание, что они чуть замешкались с рукопожатием и что оно получилось чуть более продолжительным, как у людей, не вполне уверенных, не была ли их предыдущая встреча последней.
Галт повернулся к ней.
Вы знакомы? – спросил он, обращаясь к обоим.
Не совсем, – сказал гость.
Мисс Таггарт, позвольте представить вам Рагнара Даннешильда.
Дэгни догадывалась, что отразилось у нее на лице, когда она словно издалека услышала голос Даннешильда:
– Не надо пугаться, мисс Таггарт. Здесь, в долине, я не опасен.
Она могла только потрясение качать головой, потом к ней вернулся голос, и она сказала:
– Дело не в том, что вы делаете с другими, а в том, что делают с вами они…
Его заразительный смех вывел ее из оцепенения:
Осторожно, мисс Таггарт. С такими чувствами вам недолго оставаться штрейкбрехером. – И добавил: – Но вам надо бы начать перенимать от здешних обитателей то, в чем они правы, а не их ошибки; они двенадцать лет тряслись из-за меня – и зря. – Он перевел взгляд на Галта: – Когда ты появился?
Вчера поздно вечером.
Садись. Позавтракаем вместе.
Но где Франциско? Почему его все еще нет?
Не знаю, – слегка нахмурясь, сказал Галт. – Я толь ко что узнавал в аэропорту. Никаких известий от него.
Дэгни направилась на кухню, и Галт двинулся следом.
Не надо, – сказала она. – Сегодня этим занимаюсь я.
Я вам помогу.
Но здесь не то место, где просят помощи, правда? Он улыбнулся:
Это верно.
Никогда ей не было так приятно двигаться, ходить, не ощущая собственного веса; трость в руке осталась лишь элегантным штрихом, Дэгни переполняло приятное ощущение, что необходимость в трости исчезла, что походка становится легкой, четкой и прямой, а все движения – безупречно точными и естественными. Всему этому она порадовалась, когда ставила еду на стол перед двумя мужчинами. По ее поведению они видели, что она сознает, что они следят за ней, и она держалась, как актриса на сцене, как женщина на балу, как победительница в негласном состязании.
Франциско будет приятно узнать, что его сегодня заменили вы, – сказал Даннешильд, когда она присоединилась к ним за столом.
Заменила?
Дело в том, что сегодня первое июня, а в этот день мы каждый год, вот уже двенадцать лет, завтракаем вместе.
Здесь?
Поначалу нет. Но здесь уже восемь лет – с тех пор как построен этот дом. – "Он, улыбаясь, пожал плечами: – Странно, что Франциско,, человек, за плечами которого более многовековая традиция, чем у меня, первым нарушил нашу традицию.
А мистер Галт? -,спросила она. – Сколько веков традиции за его плечами?
– У Джона? Совсем ни чего. Ничего в прошлом, но все в будущем.
Не будем говорить о веках, – вмешался Галт. – Рас скажи, каким для тебя был последний год. Потерял людей?
Нет.
Потерял время?
Ты хочешь сказать, был ли я ранен? Нет. Ни единой царапины с тех пор, десять лет назад, когда я только начинал, но об этом давно пора забыть. В этом году мне ничего не угрожало, в сущности, я оказался бы в большей опасности, заведуя аптекой в каком-нибудь городишке в соответствии с указом десять двести восемьдесят девять.
Были поражения?