Начальник охраны вскочил, рванулся к телефону и схватил трубку. Не успев поднести к уху, он тут же бросил ее: все поняли, что провода перерезаны и телефон молчит. Охранники запаниковали. Начальник охраны в смятении обернулся к Реардэну. В глазах его было обвинение. Он наткнулся на слегка пренебрежительный, укоряющий голос Реардэна:
– Так не охраняют, разве можно было до этого доводить? Отдайте лучше заключенного мне, пока с ним ничего не случилось, иначе я подам рапорт о вашей халатности и неподчинении приказу.
Начальник охраны тяжело опустился на стул, сгорбился над столом и поднял глаза на Реардэна. Его изможденное лицо стало похоже на мордочку одного из зверьков, что копошились в клетках.
Кто этот заключенный? – спросил он.
Дорогой мой, – сказал Реардэн, – если ваши непо средственные начальники не посчитали нужным сообщить это вам, я тем более не стану.
Они и о вашем появлении здесь не посчитали нужным мне сообщить! – вскричал начальник охраны. Голос его звучал злобно и беспомощно, заражая беспомощностью и подчиненных. – Откуда мне знать, что вы от них? Телефон не работает, кто может подтвердить ваши слова? Откуда мне знать, что делать?
Это ваши проблемы.
Я вам не верю! – Крик сорвался на визг, слишком резкий и потому неубедительный. – Не верю, что прави тельство могло послать вас сюда с заданием. Вы ведь один из друзей Джона Галта, предателей, которые скрылись, которые…
Ты ничего не слышал?
О чем?
Джон Галт договорился с правительством, и мы все вернулись.
Слава Богу! – воскликнул самый молодой из охран ников.
Заткнись! Рылом не вышел о политике рассуждать! – рявкнул на него начальник охраны. Он снова повернулся к Реардэну: – Почему же об этом не сообщили по радио?
А вы считаете, что вышли рылом указывать прави тельству, где и как объявлять о своей политике?
Наступило молчание. Слышно было, как зверюшки царапают прутья клетки.
– Полагаю, следует напомнить, – сказал Реардэн, – что вы здесь не для того, чтобы обсуждать приказы, а для того, чтобы их выполнять. Не для того, чтобы знать или понимать политические соображения ваших боссов, выска зывать свои суждения, делать выбор или сомневаться.
Но я не уверен, что должен подчиняться вам\
Откажитесь – и ответите за последствия. Сгорбившись над столом, начальник охраны медленно, раздумывая, перевел взгляд с лица Реардэна на охранников с револьверами, стоявших по углам. Почти неуловимым движением охранники прицелились. В комнате послышался нервный шорох. В одной из клеток визгливо пискнул зверек.
Думаю, следует вас предупредить, – сказал Реардэн несколько жестче, – что я не один. Мои друзья ждут сна ружи.
Где?
У этой двери.
Сколько?
Увидите – так или иначе.
Эй, шеф, – раздался слабый, просящий голос одного из охранников, – не надо ссориться с этими людьми, они…
Заткнись! – взревел начальник охраны, вскакивая и целясь в говорящего. – Эй, вы, а ну не трусить! – Он кри чал, стараясь обмануть себя в том, что уже знал. Они стру сили. Он был блиюк к панике, не желая признаваться са мому себе, что его людей каким-то образом разоружили. – Нечего бояться! – Он кричал это самому себе, стараясь вернуть себе уверенность в той единственной сфере, где чувствовал себя уверенно – в сфере насилия. – Нечего и некого! Я вам покажу! – Он резко обернулся и трясущейся рукой выстрелил в Реардэна.