А когда-то, подумала она, его ум, энергия, неисчерпаемая предприимчивость были отданы делу подчинения природных сил и ресурсов интересам лучшего будущего для людей; теперь же их переключили на преступные действия. Сколько же можно терпеть такую перемену?
– Становится почти невозможно достать железную руду, – равнодушно сообщил он, потом, вдруг оживившись, добавил: – А теперь будет невозможно достать медь. – Он ухмыльнулся.
Интересно, подумала она, как долго сможет человек работать вопреки себе, работать, несмотря на то что в глубине души желает не успеха, а провала.
Она поняла ход его мысли, когда он сказал:
Я не рассказывал тебе, что видел Рагнара Даннешильда?
Он сам мне сказал.
Что ты говоришь? Где ты его могла… – Он остановился. – Ну конечно… – Голос его напрягся и на минуту прервался. – Он наверняка один из них. Ты не могла не встретить его. Дэгни, что они собой представляют, эти люди, которые… Нет, не отвечай мне. – Немного погодя он добавил: – Значит, я встречался с одним из их представителей.
– Ты встречался с двумя. Ответом ей была долгая пауза.
Конечно, – сказал он наконец потускневшим голо сом. – Мне надо было догадаться… Просто я не хотел признаться себе, что понимаю… Так он был их вербовщиком?
Одним из самых первых и лучших.
Он цокнул языком, в этом звуке выразились горечь и тоска по несбывшемуся.
– В ту ночь… когда они заполучили Кена Денеггера… Я не думал, что они кого-то прислали за мной…
Усилие, которое потребовалось ему, чтобы вернуть лицу спокойное, строгое выражение, походило на медленный поворот ключа в тугом замке, которым он запирал недоступную для него залитую солнцем комнату. Спустя минуту он сказал бесстрастным тоном:
– Дэгни, насчет партии рельсов, о которой мы говорили в прошлом месяце… боюсь, я не смогу поставить ее. Ограничения на поставки остаются в силе; они контролируют объем того, что я могу продать, и по своему усмотрению распоряжаются поставками моей продукции. Но учет' так запущен, что мне удается каждую неделю пускать на черный рынок по нескольку тысяч тонн металла. Думаю, им об этом известно, но они притворяются, что не знают. Пока им не хочется противодействовать мне. Но, видишь ли, каждую лишнюю тонну, которой мне удается распорядиться, я отправляю тем заказчикам, которые оказались в критическом положении. В прошлом месяце, Дэгни, я побывал в Миннесоте. Я видел, что там делается. В стране будет голод – не в будущем году, а этой зимой, если только кто-то из нас не вмешается быстро и энергично. Запасы зерна повсюду исчерпаны. Сброшены со счетов или еле-еле сами сводят концы с концами Небраска, Оклахома, Северная Дакота, Канзас. В этом году Нью-Йорк и все города на востоке страны не получат поставок пшеницы, в других районах положение не лучше.