Другой способ состоит в приучении ума полагаться на Благой Закон, укореняя, таким образом, чувство довольства. Человек проникается мыслью, что всё происходит в силу Закона и что ничего нет в жизни случайного. Достичь до нас может лишь то, что исходит от Закона, какова бы ни была рука, видимым образом осуществляющая его влияния. Ничто не может причинить нам зла, если мы его не заслужили, если оно не вызвано нашими прежними желаниями или поступками. Ничто не может обидеть нас, не будучи орудием Закона, взыскующего следуемое с нас. Даже в том случае, когда предчувствие горя или заботы охватывает наш ум, ему следует встретить их спокойно и примириться с ними. Острота боли утихает, когда мы покоряемся решению Закона, чего бы это не касалось. И это нам сделать будет ещё легче, если мы будем помнить, что Закон действует в целях нашего освобождения, и, хотя Он причиняет нам страдание, это страдание - путь к счастью. Каждая боль, в каком бы виде она ни явилась, клонится в конце концов к нашему благополучию, разрывая оковы, которые держат нас привязанными к вечно вращающемуся колесу рождений и смертей. Когда эти мысли будут усвоены, ум перестанет предаваться беспокойству; потому что когтям беспокойства не под силу пробить щит Мира.
МЫШЛЕНИЕ И ОСТАНОВКА МЫШЛЕНИЯ
Много силы можно приобрести, если научиться не только думать, но и прекращать мышление по собственной воле. Пока мы думаем, мы должны весь наш ум обратить на мысли и стараться думать изо всех сил. Когда же работа мысли окончена, мысль должна быть отброшена "совершенно" и нельзя дозволять ей бесцельно носиться, то касаясь нашего ума, то оставляя его, подобно лодке, бьющейся о скалы. Человек приводит машину в действие лишь тогда, когда надо исполнить какую-нибудь работу, а не расходует её сил напрасно. Ментальной же силе, имеющей неизмеримую ценность, позволяют работать и тратить энергию без всякой цели и пользы. Научиться прекращать мышление, предоставляет уму отдых, составляет приобретение большой важности. Как усталые члены во время отдыха восстанавливают свои силы, так и утомленный ум обретает силы в состоянии покоя. Постоянное мышление - это постоянные вибрации; а постоянные вибрации это постоянное расходование. Такая бесполезная трата энергии влечет за собой истощение и преждевременное разрушение, но человек может сохранить и ментальное тело, и мозг, если научиться прекращать мышление, когда мысль не направлена ни на какую определённую цель.
Правда, "прекращение мышления" - дело не лёгкое. Быть может оно даже гораздо труднее самого процесса мышления. До полного установления этой способности, надо упражняться в "прекращении мышления" только на очень короткие промежутки времени, т.к. для того, чтобы удержать ум в покое, требуется значительный расход энергии. После того, как вы серьезно размышляли, надо отбросить мысль, а если она стремится возвратиться - надо отвлечь от неё внимание. Надо обязательно отворачиваться от каждой самозванной мысли; в случае надобности, вообразите себе пустоту, как шаг к спокойствию, и попытайтесь сознавать лишь тишину и темноту. Работа в этом направлении будет становится всё яснее и яснее, если она будет настойчива, а приобретение ощущение покоя и тишины поощрит вас в вашей настойчивости. Надо помнить, что приостановка мысли, обращенной к внешней деятельности, является необходимым предварительным условием для работы на высших планах. Когда мозг научился уже пребывать в покое, когда он больше не возобновляет постоянно несвязные образы своей прошлой деятельности, тогда только для Сознания открывается возможность свободно действовать на своем собственном плане. Тот, кто хочет сделать этот смелый шаг в течение своей настоящей жизни, должен научиться прекращать мышление, потому что только тогда, когда "изменения мыслящего начала" прекратятся на низшем плане, может быть достигнута свобода (действия) на высшем.
Другой способ предоставления покоя ментальному телу и мозгу - и способ более лёгкий, чем прекращение мышления - состоит в перемене мысли. Человек, серьёзно и напряженно думающий в одном каком-нибудь направлении, должен иметь и другой объект для мышления, отличный насколько возможно от первого, к которому он мог бы направить свой ум для отдохновения.