— Ну разумеется! — воскликнул Андрей. — Пока у нас нет знания жизни, мы не можем понять, зачем оно нам нужно. Поэтому и возникает эта идея, что оно нужно нам для счастья. Что случится чудо, если мы будем знать, например, эти семь Скрижалей. Узнаем — и будет счастье. Чудесным образом! И вот мы бросаемся искать Истину! А иначе бы все бы так и сидели на месте. Не было бы мотива искать знание!
— А потом находим и понимаем, что ни чуда, ни счастья тут нет. Что тут только знание, — сказал Данила, согласно кивая головой.
— А Печати? — все еще не понимал я. — Зачем в таком случае мы искали Печати?..
— Они о жизни! — снова чуть не закричал Андрей. — О настоящих препятствиях! Понимаешь, мы получили знание, и это позволило нам понять жизнь. Увидеть ее во всех ее сложностях и внутренних противоречиях. Стремление к власти, эгоизм, зависть, слабость, идея борьбы, жажда цели. Мы все это поняли благодаря Скрижалям. Они — инструмент, а не волшебная палочка.
— Идея борьбы, жажда цели? — не понял я. — О каких Печатях ты говоришь?
— О каких?! — воскликнул Андрей. — Да о ваших! Данила боролся, боролся... А ему сказали — все, перестань бороться. Просто люби, и все. Люби, и все. И тебе сказали — хватит искать, хватит стремиться к иллюзорным целям, остановись — жизнь вокруг, а не за горизонтом. Понимаешь?!
— Хватит стремиться к иллюзорным целям, остановись. Жизнь вокруг, а не за горизонтом, — повторил я. — Да, это именно та истина, которую я понял на Гаити. И что же нам теперь делать?
— Ты уверен, что понял свою истину? — рассмеялся Данила.
— Как — ничего не делать?! — в ужасе прошептал я.
— Жить! — буквально закричал Данила. — Самая сложная задача!
— Самая сложная, — подтвердил Андрей. — Жить без иллюзорной цели и без надежды на чудо.
— Но как?! Это просто страшно! — ком встал у меня в горле. — И разве это жизнь? Андрей, Данила... Разве?..
— Опять ты ничего не понял, — покачал головой Андрей. — Чудо надо не ждать, а делать. И в этом цель.
— Творить чудеса? — мне показалось, я сошел с ума. — Андрей, и это ты говоришь?!
Андрей никогда не говорил о чудесах! Это, что называется, против правил.
Данила внимательно посмотрел на меня, потом, словно бы поняв ход моих мыслей, на Андрея.
— Видимо, Андрей собирается нам что-то рассказать, — заключил Данила и откинулся на спинку своего кресла.
«И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса.
И я видел семь Ангелов, которые стояли перед Богом; и дано было им семь труб.
И пришел иный Ангел, и стал пред жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом.
И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Богом.
И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение.
И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить».
Откровение святого
Иоанна Богослова,
8:1-6
Пролог
Это было давно...
— Андрей, ты написал книгу о Заратустре? — спросил я, разглядывая на переплете рыжий портрет то ли Вакха, то ли Иоанна Крестителя (искусствоведы до сих пор спорят) кисти Леонардо да Винчи.
Андрей поднял голову, посмотрел в мою сторону и улыбнулся:
— Да, написал. Для себя. Все равно никто не будет читать.
— Почему? — мне было как-то странно это слышать.
— Почему? — удивился Андрей и пожал плечами. — Она — не для развлечения. И...