А что, если она?.. Ивана объял ужас! Что, если Марьяна лежит сейчас в ванной, истекающая кровью, или повесилась, или напилась снотворных и сейчас уже в коме?! Эти мысли ввергли Ивана в состояние абсолютной паники. Он заметался под дверьми как раненый, попавшийся в ловушку зверь. Ломать? Она металлическая. Вызывать МЧС с автогеном? Но сколько на это уйдет времени? Ключи, запасные ключи!
Эту квартиру Иван сам снимал для Марьяны. Раньше у него были вторые ключи, но во время одной из ссор Марьяна потребовала, чтобы он отдал их ей. Она сказала, что не хочет чувствовать себя «рабыней», которая живет «приживалкой у хозяина». Что за идиотская идея?! Иван буквально рвал на себе волосы, сбегая вниз по лестнице. Он ругался и плакал как ребенок, заводя машину.
Хозяйка квартиры жила всего в нескольких кварталах от дома Марьяны. У нее есть запасной ключ. Если случилось что-то ужасное, если Марьяна что-то с собой сделала, то это самый быстрый и самый верный способ вызволить ее из квартиры. Иван гнал машину так, словно бы разгонялся на реактивной ракете. Его дважды занесло на поворотах, он выбирался из сугробов. Рвал ручку коробки передач, бил по педалям.
Эти несколько минут — от и до — показались ему вечностью. Он слишком долго ехал, слишком долго маневрировал, оказываясь в сугробах, так некстати наваленных по обочинам дорог. Перепуганная, поднятая среди ночи с постели хозяйка съемной квартиры слишком долго спросонок искала эти чертовы ключи. Он слишком долго добирался обратно, слишком долго бежал по лестнице, слишком долго возился с замком...
И за эти считаные минуты, которые показались ему вечностью, Иван понял, что, какой бы Марьянка ни была дурой, стервой, сволочью, он любит ее больше всего на свете. А мысль о том, что с ней может что-то случиться, что она умрет... Это самая ужасная, самая страшная, самая дикая мысль, которая только может прийти ему в голову! Нет, этого не может быть! Нет! Нет! Нет! Рыдания выворачивали Ивана наизнанку.
***
В квартире было пусто. Она просто ушла. Она просто где-то... С кем-то...
Человек — странное существо... Он ходит по кругу, меняя одно чувство на другое. И все от того, что у него не хватает силы ни на прощение, ни на понимание. Он хочет, чтобы все в этом мире складывалось согласно его собственному представлению о жизни — о том, что правильно, а что неправильно, что истинно, а что ложно. Он тиран и сам не догадывается об этом.
Когда человеку плохо, ему настолько же невыносимо чужое счастье, сколь и собственное страдание. Ему кажется, что если он страдает, то страдать должен и весь окружающий мир, каждый человек. Тогда как ему следовало бы радоваться тому, что в мире кроме страданий есть еще и счастье. Этим бы он мог преодолеть собственное страдание. Но слабость и зависть мешают ему.
Странно ли, что человек упивается собственным трагическим образом куда больше, чем собственным счастьем? Первым он считает возможность гордиться, второе — собственно счастье — не спешит выставлять напоказ, словно боится, что оно будет у него отнято или украдено. Насколько же надо быть слабым, чтобы бояться делиться собственным счастьем, и насколько завистливым, чтобы с такой щедростью изливать на мир собственное страдание?..
Иван хотел было уехать, но не смог. Он даже отъехал, но, так и не добравшись до дома, повернул машину обратно, вернулся к дому Марьяны, припарковался и стал ждать.