Однако же лучшее свидетельство страха вашего — мысль ваша. Думая, выдаёте вы тем самым страх свой. Не знание истины, но страх ваш говорит словами вашими! Так говорите же прямо, хватит общаться с собой через посредников и переводчиков! К чему комедия эта, лжецы и прохвосты?! Кого надеетесь обмануть вы, страшащиеся, если не Себя самих? Говорите гримасой ужаса!
Кажется вам, будто бы дело ваше — следствие мысли, дело облекаете вы в слова и судите ими помыслы. Так вот, вы ошиблись в порядке! Не мысль порождает дело, а дело — мысль, иначе же мысль ваша — бред. Всё вы со страху поставили с ног на голову! Так сломаете вы себе шею, лихоимцы счастья собственного!
Мысль ваша — только скорлупа одна дела вашего. Не содержимое судите вы, гнёзд разорители, а скорлупу его. Не можете осудить вы дело, ибо так длинны языки ваши, что коротки! Мысль осуждаете вы, воры, укравшие мусор! И не голодно вам скорлупой яичной питаться? Видно, кормите вы ею скелеты свои, шедевры музеев анатомических!
Скорлупа в умах ваших, скорлупа одна, а жизни не знаете вы! Украл кошелёк мальчишка, и теперь жажда в вас ущерб возместить камнями. Молодцы! Признайте же дело, и увидите вы исчадие страха вашего, а слова — слова только!
Словами оправдать вы можете вора, словами можете осудить. Однако же первое зовёте вы «гуманизмом», второе — «торжеством справедливости»! Но не значит ли это, что негуманна совсем справедливость ваша? Что тогда, гуманисты безумные, зовёте вы справедливостью?
Осуждая вора, себя вы оправдываете. Оправдывая вора, себя осуждаете на страх свой. Так и есть, что, осуждая, не освобождаетесь; оправдывая, — не освобождаете. Несвобода — вот подлинная свобода ваша, рабы страха! Что ж делаете вы, называя кого-то «преступником»?
Страхом своим вор открыл вам страх ваш! Так благодарите же вора за откровение это, ибо он сорвал с Фемиды вашей удавку, он сделал её зрячей! Пусть же украдёт он и страх ваш с кошельком вашим! Не подаяние, но приобретение — вот что есть признание вами страха вашего.
Дорогою потерь идёт несчастный, дорогою обретений шествует, танцуя, счастливый. Украдите же счастье своё у человеческого, станьте вором дарующим! Я такой вор, ибо нечего терять тому, у кого нет ничего, но всегда есть ему, что обрести и что подарить!
Признайте же и чужой страх, этим признаете вы дело. Но одно зовёте вы безумием и страшитесь, другое — преступлением и снова страшитесь. Вот и говорю я вам, что вы безумны!
О, этот вор жаждал не кошелька вашего, и не крови вашей, даже не дела своего жаждал вор этот, но жаждал он лезвия острого, лезвия своего страха! Не оттого ли вор этот более человек, чем вы?
Но всё же вор — человек, бегущий от человека. Провоцируя страх ваш, не хотел он освободить вас. И не себя вор испытывает, но страх свой, а потому и не может быть он человеком!
Что ж не скажет вор: «Я украл!» Что ж он бежит? Страху бросил он вызов и страху потворствует. Знайте же, страх всегда отыщет себе союзников! А потому вор этот подобен самоубийце, что пистолет заряжает холостыми патронами, — не велика же удаль душегубства такого!
Кого ж обманывает вор этот? Самого Себя он обманывает! Не обманывает обманщик, но обманывается, ибо стыдится вор, а стыд его — это страх!
Кто ж для человека лучший судья, если не он Сам? Однако же не осуждайте страхи свои, ибо не страшен страх, но страшно бессилие ваше до конца пережить страх ваш!