— Людочка, мы тебя поздравляем, — чмок, — счастья, — чмок, — здоровья, — чмок, —успехов…
— Спасибо, спасибо, — повторяла именинница, стараясь не очень сильно на меня коситься.
— Вот, — Олеся повернулась ко мне. — Познакомьтесь. Это Павел. Павел, это Люда.
— Здравствуйте, — я протянул ей цветы. — Очень приятно.
— И мне, — сказала она, а мне стало не по себе от ее взгляда. — Проходите.
В течение часа собрались и остальные гости — всего человек восемь. Я не запомнил ни лиц, ни имен. Было невыносимо скучно. Все делали вид, что знают меня сто лет. Старались быть милыми. Пожалуй, даже слишком.
— Ты, наверное, очень большой начальник? — тихо шепнул я Олесе.
Она снова мягко улыбнулась и погладила меня по руке. Я почувствовал ее напряжение.
— А что, Кира не придет? — вдруг спросила она Люду.
Та взмахнула руками, изображая неведение.
— Ты же понимаешь… — многозначительно сказала она, картинно вывернув кисть.
— Кто это — Кира?
Олеся недовольно поморщилась и уже открыла рот, чтобы сказать: «Так… Это не интересно» — но Люды тут же затараторила:
— Ой, это одна наша журналистка. Они с Олесей вместе учились, Олеся привела ее к нам работать. Теперь ужасно жалеет. Я ей все время говорю: «Да уволь ты ее!»…
— Люда… — Олеся попыталась ее остановить, но та отмахнулась, будто не видит.
— Вот как? Ты уже можешь увольнять? — я удивленно приподнял бровь. — Люда, вы знаете, Олеся такая скромная, она мне ничего не рассказывает! Она что, уже ваш начальник?
— Ну ты даешь! — Люда слегка хлопнула Олесю по коленке. — Ты что же, вообще ничего Павлу не рассказываешь?
— Неудобно… Зачем… — по лицу Олеси пошли красные пятна.
— Не скромничай, — остановила ее Люда. — Знаете, когда она только пришла к нам, я сразу поняла — у нее большое будущее. Тогда, правда, ее директором был Виктор и от меня очень мало чего зависело. Но после того как наш генеральный его уволил и назначили меня, я сразу сделала Олесю программным директором. Но сейчас она уже фактически полностью освоила и коммерческую часть. Вы знаете, как ее любят рекламодатели?
— Люда, перестань! — с отчаянием почти крикнула Олеся.
— Почему? — Люда мастерски изобразила недоумение.
Я видел, что она завидует Олесе. Завидует ее внутренней силе. Завидует, но помогает, чтобы Олеся была ей благодарна, чтобы зависела от нее. Олеся добьется успеха и без ее помощи, но Люда не может этого допустить.
Звонок в дверь прервал этот фарс.
Люда пошла встречать очередного гостя. Олеся схватила меня за руку.
— Я хотела тебе сказать…
— Понятно, — кивнул я и встал. — Пойду покурю.
— Паша! — Олеся дернулась следом за мной, но несколько пар любопытствующих глаз пригвоздили ее к месту.
Я направился к входной двери, чтобы выйти на лестницу. Миновав комнату и длинный коридор, вдруг нос к носу столкнулся с маленькой щупленькой девушкой. Ее голова напоминала застывший взрыв. Черные волосы с ярко-алыми прядями торчали во все стороны, обрамляя густо раскрашенное личико капризного ребенка.
Черные тени вокруг глаз, яркая помада, толстый слой пудры — неудачная попытка скрыть неровную, изъеденную угревой сыпью кожу. Она была одета в чудовищное — черное с красными блестками — короткое платье.