Сто причин, по которым Анхель де Куатьэ>не хочет являть себя публике. Но я никогда не спрашивал себя: а что будет, если он все-таки сделает это? Что будет с нами?! Сможем ли мы тогда читать его книги, как свои книги? Чувствовать, что они — часть нас самих, что они написаны о нас и для нас? Будем ли мы ощущать его присутствие в своей жизни, если он станет «публичным человеком»? Сохранится ли тогда в нашей жизни эта душевная, интимная связь с автором, понимающим и поддерживающим нас человеком? Останется ли он нашим Собеседником, каким был, пока мы его не знали?
Мы стремимся узнать автора, а автор тем временем думает о нас. Анхель де Куатьэ действительно рядом. Он с нами. Единственное, что нам остается — увидеть, понять и принять это. И как только мы совершим над собой такое усилие, человек, говорящий с нами от сердца к сердцу, понимающий нас, наши чувства и нашу боль, помогающий нам и думающий о нас, сразу появится в нашей жизни.
Он объединяет души, но без каких-либо условностей. Он убивает одиночество и открывает Жизнь.
— Я понял и вторую вашу причину, по которой вы избегаете публичности. Но неужели есть еще и третья? Мне с трудом в это верится…
— Есть и третья. Вас не смущают разного рода проповедники, которые рассказывают о Просветлении, о Высшей Истине, о Счастье? Меня смущают. Ведь по-настоящему счастливый человек, наверное, уже не должен ничего говорить. Он и так счастлив. А что просветленный может сказать непросветленному? Только одно: «Просветляйся!» Наконец, что такое Высшая Истина, если Ее передают из уст в уста как обычный анекдот?
— Ну да. Все это достаточно сомнительно…
— Более чем. Здесь полно парадоксов. Но что такое парадокс? Парадокс — это результат извечного конфликта нашего рассудка с духом. Истина, Счастье, Просветление — область духа. А всякие рассуждения неизбежно рассудочны. Истина невыразима в словах. Счастье — это радость, не имеющая объяснений. Наконец, Просветление — это внутреннее преображение. Как о них расскажешь? Невозможно. Любой, кто попытается, будет выглядеть или надутым индюком-всезнайкой, или сумасшедшим.
— Но как же быть?! Не говорить вовсе?
— Если то, о чем мы хотим, но не можем говорить, относится к области духа… Что ж, нам остается просто быть в духе.
— Вы замолчали. Это что, третья причина?..
— Может быть, я и заблуждаюсь. Но мне кажется, что как только Анхель де Куатьэ станет для своих читателей человеком из плоти и крови, я перестану писать. Поиски возможны только потому, что множество людей болеют за них душой, пребывают в духе. Пусть даже они думают, что это выдумка. Какое это имеет значение?.. Если читатель видит то, что стоит за книгой, проникается ее сущностью, ее истиной, он будет сопереживать, а его душа будет трудиться. И в этом все дело. Помните, что в Агван говорил Даниле?..
— «Тысячи людей во всех частях света молятся сейчас о твоем выборе»? Вы эти слова имеете в виду?
— Да. И пока я — миф, я чувствую огромное количество людей. Я чувствую связь с ними. С теми, кто ведет духовный поиск, с теми, кто думает о Свете, с теми, для кого Жизнь — это не просто данность, а подлинное Чудо. И без этой связи, без этого духовного контакта, я уверен, не было бы ни открытий, ни Скрижалей, ни Печатей, ничего. И как только я обрету плоть и кровь, эта связь прервется. Все закончится.