– Ты слишком высоко себя ценишь! – рассмеялся я в ответ забияке.

– Не люблю я довольных, – насупился прорицатель.

– Их не можешь ты напугать, кудесник будущего?

– Они тревожат сонм одиноких! – воскликнул старик в приступе благородного гнева.

– Ты же знаешь лучше меня, что нельзя потревожить одинокого – границы одиночества неприступны. Кого же хочешь ты обмануть?

– Да, верно, тебя мне не слопать. Что ж, пойду к твоему Заратустре!

– Не обломай зубы, прорицатель конца, они тебе ещё пригодятся для доброй трапезы! – так ответил я старику и поспешил на зов, к сожалению, прочь от того места, где, чувствовал я, ждёт меня Заратустра.

Я действительно поспешил на зов, но, несмотря на все прилагаемые мною усилия, я практически не двигался с места. Что ж, я подивился и встал. Мгновение спустя земля лениво качнулась, словно ей было нужно поудобней усесться, а потом сама легко и расторопно побежала под моими ногами, которые я только и успевал перебирать.

Фантастические виды открывались по дороге моему взору: лесные чащи, горные реки, диковинные животные, не боящиеся человека... Но странная пара, точнее даже тройка или четвёрка, едва различимая мною сквозь заросли кустов со стороны небольшого оврага, превзошла все мои возможные ожидания. Слишком уж казались они несуразными на фоне представившегося мне великолепия.

Двое мужчин преклонного возраста, одетые в шутовские, но королевские наряды, наверное, шекспировской эпохи, пригодные разве что для сценических постановок, сидели на огромном двухголовом осле. Примечательная особенность этого, с позволения сказать, осла состояла в том, что у несчастного животного совсем не было заднего места, вместо которого красовалась ещё одна ушастая морда. Его головы смотрели в разные стороны, а сам осёл мог передвигаться вперёд только в том случае, если соглашалась пятиться вторая его половина. Однако, в любом случае, какая бы из его голов не победила в этом споре за первенство, на каждый шаг, сделанный животным вперёд, оно делало и шаг назад.

Короли, сидевшие на осле спиной друг к другу, каждый держась за свою ослиную голову, громко спорили, впадая временами в крайнюю ажиотацию:

– Ты выбрал не ту дорогу! – вопил король, сидящий против движения. Он зло ударил свою половину осла пятками, на что удерживаемая им ослиная голова издала пронзительный крик: «И-а!»

– Мы же в любом случае доберёмся, особенно если ты перестанешь мне мешать! Чуть дольше, чуть быстрее – какая разница?! По большому счёту, мы же оба хотим попасть на пир к Заратустре! Доверься мне, я ведь спереди! – сердито отвечал второй король, раздражённо пришпоривая свою половину осла, от чего и вторая ослиная голова издала всё тот же пронзительный крик: «И-а!».

– Довериться?! Тебе?! – вопил первый король. – Ни за что! Кто тебе сказал, что это ты спереди?! Это я спереди!

– Я из благородного рода! – ответил второй венценосец, и ехидно добавил – А твоя бабка...

– Моя бабка была святая женщина! – взвыл король номер «раз» в приступе благородного гнева.