– Ну что за ерунда, Анхель! Что значит «не весь»?! У него же две ноги! Да и как можно бежать на одной ноге?! Глупость какая-то…
– Ты видишь только то, что ты видишь. Но почему ты думаешь, что дорога видит так же, как и ты? – спросил Анхель и уставился на Данилу.
– Я так не думаю…
– Тогда почему ты удивляешься?!
– Но как такое вообще может быть? – Данила, внутренне испытывая сопротивление, продолжал упорствовать.
– Ты не можешь себе этого представить? – уточнил Анхель.
– Не могу. Ты прав – не могу, – твердо сказал Данила.
– А почему ты думаешь, что этого не может быть в восприятии дороги?
Согласен. Она может это так воспринимать. Но, может быть, она всех так воспринимает? Может, для нее все люди – одноногие?!
– Нет, – Анхель мучительно думал. – Это как-то очень странно. Тут что-то есть. Я чувствовал, что чего-то не хватает.
– Но ты же человек, у тебя восприятие человека!
– Да, но ведь «точка сборки» сместилась! Я же был дорогой в тот момент! Если бы всего «хватало», я бы не чувствовал этой нехватки…
– Ладно, Анхель, – Данила подошел к мечущемуся взад-вперед Анхелю и взял его двумя руками за плечи. – Мне кажется, мы с тобой просто потихоньку сходим с ума. Нам трудно согласиться со своим поражением, вот и все. Не вини себя, Анхель. Это я виноват. Знаю, что от этого тебе не легче. Но не вини и не мучь себя…
И тут Анхель разрыдался. Разрыдался как ребенок, как уставший, издерганный, истощенный тщетностью своих усилий ребенок. Анхелю показалось, он бьется в заколоченную дверь. Знает, что должен туда попасть, и понимает, что не может этого сделать. Но, осознавая свое бессилие, продолжает чувствовать, что должен, просто обязан туда попасть!
Внутреннее смятение разрывает его душу. Он мечется, бьется как рыба об лед. Как узнать – ошибаешься ты или нет? Как узнать – отказаться от своего решения, кажущегося безумным и неоправданным, или продолжать борьбу? Нет ответа! И вот в этот момент кто-то, как назло, говорит тебе: «Вранье, за этой дверью ничего нет!» И этот кто-то – Данила!
– Что же ты делаешь?! Что ты делаешь?! – в отчаянии Анхель уткнулся Даниле в плечо. – Помоги мне. Помоги…
– Хорошо, Анхель. Хорошо, – голос Данилы вдруг переменился. Он словно испугался за друга. Исчезло все его напускное раздражение, вся натуга. Он говорил искренне, с неподдельной заботой. – Давай найдем Катю.
Как ты думаешь. – Анхель поднял на Данилу заплаканные глаза:
– Может, это и глупость, и блажь, но давай попробуем что-нибудь сделать… Иначе я этого не выдержу, просто не выдержу. Столько загадок! Столько загадок! Это невыносимо, просто невыносимо…
– Ну ладно, ладно. Тихо. Успокойся, – заботливый, проникновенный голос Данилы возвращал Анхеля к жизни. – Начнем как будто с самого начала, будто ничего еще не потеряно. Итак, мы знаем, что у Кати была какая-то странная внутренняя связь с Ильей. – Знаем?
– Знаем…
– Ну, вот. Пойдем в морг. Катя должна быть там.
Пойдем, – Анхель наскоро утер глаза, и они быстрым шагом направились к моргу.
*******