Существа под названием «человек» лишены какого-либо самоуважения, хоть какого-то собственного мнения и, кажется, самого желания думать! Они смотрят на Илью с ужасом и благоговейным трепетом. Они ведут себя так, словно бы от него, от его реакции на их действия зависит вся их жизнь. Но это не так! Их жизнь – это их жизнь.
Откуда же эта внутренняя ущербность у существа, имя которого «звучит гордо»?! Никто и ничто не препятствует и, главное – не может воспрепятствовать человеку! Если, конечно, есть этот человек!
Нет, ненависть возбуждают в Илье не персоналии, не конкретные люди. Не важно, кто они – завистники, недоброжелатели, конкуренты, подчиненные или случайные встречные-поперечные. Нет, он ненавидит просто человека!
Человек – это великое предательство, «облажавшийся» идол! Человек не оправдал ожиданий. За одно это Илья ненавидит все человеческое! Ущербный и самодовольный, пас сивный и слабый, но при этом мнящий себя центром вселенной – вот он, человек.
«Человек – есть мера всех вещей», – с ума сойти! Как же ничтожен должен быть этот мир, коли так!
Ощущение одиночества – трагического, неизбывного, непреодолимого, словно столб ледяной воды, – окатило Илью. Только вот внутреннего тепла, которым обычно согревается тело после такой экзекуции, не было.
Холод – внутри и снаружи. Пустота и холод.
*******
Илья смотрел из затемненного окна своего новенького «лексуса» на людей, идущих по тротуарам московских улиц, на водителей и пассажиров других машин.
Куда они все спешат? Чем живут? О чем мечтают? Нет, их нельзя ненавидеть. Тот максимум, на который они вообще могут претендовать, – это чувство презрения. Слабые, нерешительные, с раздутой до небес самооценкой и мнимым чувством собственного достоинства. Их, может быть, жалко, но не более того. Но в Илье уже давно нет никакой жалости, нет даже презрения. В нем кипит ненависть – дикая, разрушительная, пожирающая его самого ненависть.
«Собраться, нужно собраться…» – Илья попытался призвать свою мысль к порядку. Он силился удержать ее в рамках, но она не слушалась, выскальзывала, уходила в сторону, повторяла саму себя. Он не мог сосредоточиться, ходил по кругу.
Когда же он стал ненавидеть человека?! Нужно понять тот момент, найти ключевой пункт, точку невозвращения. Не ту точку, с которой все началось, а ту, после которой движение назад, вспять, к любви и человечности стало для него невозможным. Стоп!!!
«У них же нет души!» – эта фраза, словно луч яркого света, ослепила Илью. В ней было больше, чем он подумал, больше, чем он мог бы сказать словами. Люди живут, подобно животным, не понимая, что их жизнь конечна. Да, в этом все дело! Они живут так, словно бы им суждено жить вечно! Они открещиваются от смерти, делают вид будто бы не знают, что умрут. А ведь все они умрут, причем, очень скоро.
Все, с кем он сегодня встретился, все эти прохожие, что идут сейчас по улице, заходят в дома и магазины, едут в машинах, пьют чай на своих кухнях, все они скоро умрут. Спустя каких-нибудь пятьдесят-семьдесят лет все они составят дружную компанию на бескрайних просторах какого-нибудь уже сейчас активно перепахиваемого кладбища. Они все уже трупы!