Это единство представлено восьмой картиной - изображением пустой окружности: в переживании всеединства в сознании исчезают вещи явленные, и единый мир предстает как Шуньята - Пустота. В Бхагавад-гите сказано: "То, что для всех существ - ночь, для совершенного - время пробуждения. Пробуждение же живых существ /проявление их форм/, мудрец, обладающий духовным видением, воспринимает как ночь /майю - морок/."
Именно поэтому долгое время на восьмой картине кончались ступени духовного продвижения в дзен. Но осознание мира как единства, в котором ничто не различается - путь всеобщего отрицания - не последнее состояние сознания. В космическом всеединстве существует множество особенных проявлений. Единство внутри себя множественно, и тем самым каждая часть равнозначна единому.
Этот этап - девятый - был зафиксирован в виде изображения ветки цветущей сливы. Соответствующее стихотворение передает это как "Возвращение к истоку, приход к началу, где цветет сотня цветов". В самых обычных окружающих вещах виден отблеск Творца, и они представляются прекрасными. Это состояние открывает дорогу художественному творчеству, которое приобретает запредельную глубину, ибо в изображении простого цветка или природы прозревается "икона вещей незримых"; "в созерцанье простого, обычного, открывается сокровенное, проявляясь в тихой радости обладания без овладения". Но и это еще не конец.
Десятая и последняя ступень называется "Возвращение на базарную площадь". Полностью исчезают различия между духовным и телесным, между грехом и святостью. Если все в одном и одно во всем, то нет необходимости в запретах и ограничениях. Стены монастыря раздвигаются до границ мира, можно любить вино, женщин и ранее запретные удовольствия, ибо грех есть лишь то, что лишает душу свободы - единения с Всевышним Богом - и ввергает человека в рабство чувств и страстей. Десятая картина серии изображает встречу пастуха с Хотэем /по китайски - Футаем/ - китайским народным богом удачи, изобилия и процветания. Хотэй обычно держит большой мешок со всяческим добром, а также тыкву-горлянку, полную вина, а может быть, Шуньяты - Пустоты. Хотэй в буддийском любомудрии был переосмыслен как бодхисаттва, помогающий всему живому ощутить собственную изначальную природу Будды. Это народное божество можно найти, как сказано в сопровождающей картину надписи, в компании пьяниц и мясников. Все они обращены в Будду.
В соответствии с высшей буддийской ступенью просветления, Иоанн Златоуст в своем поучении о молитве говорит следующее: "Никто не должен представлять ответа, что невозможно всегда молиться занятому жизненными попечениями, или не могущему быть в храме. Везде, где ты ни находишься, можешь поставить жертвенник Богу в уме твоем посредством молитвы". В "Откровенных рассказах странника духовному своему отцу" говорится: "...молиться удобно и на торжище, и в путешествии, и стоящему при продаже, и сидящему за ремеслом; везде и во всяком месте молиться можно. Да и подлинно, если человек обратит прилежное внимание на себя, то везде найдет удобство для молитвы, только бы убедился в том, что молитва должна составлять главное занятие перед всеми его обязанностями".