Тем временем, пребывая в дрёме, видя и чувствуя всё, словно в Яви, Аркон понял, что может через реку огненную сам перейти без труда — дева светловолосая знала все тропы тайные, да и горы, что начинались за последним из лесов, были не столь высоки.
Отдохнув немного после битвы с вепрем, собрался сын одина в дорогу дальнюю. Силушка великая наполняла его дух — та, что в камне изумрудном хранилась. Дорога казалась вдвое короче от этого.
Ступая по скалистым обрывам, Аркон не чуял усталости. День сменяла ночь, и уж сбился со счёту юноша, как долго он шёл.
Ранним утром вышли двое на скалистый утёс, и раскинулось пред ними море синее без конца и края. Пришло время прощаться со своей спутницей.
Поблагодарив её, отвесил поклон низкий Аркон да стал думать-гадать, как проплыть ему средь бушующих волн да добраться до града дивного, что был по ту сторону моря. Не было ни лодочки, ни судёнышка близ него; лишь голые камни да утёсы о которые волны разбивались вдребезги, брызгая во все стороны солёной водой, словно в Яви.
Присел тут парень на один из камней да призадумался.
Вот решил взглянуть Аркон на вещицы, так тяжело им добытые, да приоткрыл суму. Ларец хрустальный, что прихватил он в избе без окон, без дверей, — блистал, отражая свет. Да камень изумрудный, что положил он внутрь ларца, — решил ещё раз его в руках повертеть.
Не было Арила рядом, чтоб подсказать ему, как быть да как на тот берег моря бескрайнего перейти. А вот, поиграв немного с камнем, пришло решение само к юноше. Спрятал он вещи драгоценные назад в суму да за плечи её закинул.
Перед ним море вдруг взбушевалось, волны поднялись высоко, и вот одна из них захлестнула Аркона и понесла, словно конь вороной.
Понял тут парень, что во дрёме достичь можно большего, чем в Яви и, не страшась ни на секунду, оседлал волну, да, что было мочи, помчался на ту сторону — на берег, где град стоял. Было то похоже, словно с посохом своим снова свиделся. Но волна была послушнее, добрее и краше, чем его оружие из Яви.
Вот уж золочёные палаты показались на горизонте. Почудилось Аркону, будто говорит с ним море и просит покорно повелевать собой.
День стоял светлый и аккуратно ступил на берег юноша. Малые ребятишки играли неподалёку, гурьбой бегая, словно то были земли его родные.
Подался Аркон смело вперёд да завидел вдалеке большое сборище людей — те шумели да выкрикивали что-то, будто не поделили между собой чего. Присмотревшись, завидел он князя того града, что стоял на холме, возвышающемся над другими, да размахивал цветком из чистого золота, да что-то приговаривал.
Тут решил разузнать всё ж, что за диво деется в граде, что по-над морем, да воспрошать стал женщину преклонных лет. Та рассказала всё без утайки: мол, князя нового на вотчину ставить собрались люди, и старый князь должён цветок чудесный воткнуть в сыру землицу на пригорке; тот распустит лепестки; да Птица Света, что живёт за долами зелёными, прилетит да вырвет его наружу и, пролетев над людьми, бросит в толпу; кто поймает тот цветок, тот и будет князем.
Заулыбался тут Аркон да решил присесть в сторонке, да поглядеть на всё глазами путника.
Вот собрались все четыре правителя белозёрских да Ерем в месте условленном. Стали думать, как Товера проучить, да какое ему наказание следует исполнить.