Все это так, но самый главный аргумент против мяса остается как-то в тени. Это операции по удалению аппендицита, к которым мы так привыкли, как к смене дня и ночи. А ведь острый аппендицит держит первое место среди других заболеваний живота, и операция по удалению аппендикса является самой частой. Еще в 1901 году французский ученый Л. Шанпионьер впервые обратил внимание на то, как резко увеличивается заболеваемость острым аппендицитом при обильном мясном питании. Вот вам и "приспособленность" человека к мясу и другим животным продуктам! Все дело в избытке белка. Конечно, можно есть мяса сколько угодно, но только если есть неподалеку хирург, а то и помереть не сложно. . Я совершенно уверен в том, что так и случалось с нашими предками, из-за ледникового периода вынужденными всерьез заняться охотой: потому-то продолжительность их жизни была так невелика. Все можно было вынести, всякие трудности бытия, но не мясо, которое еще в молодом возрасте приканчивало одного предка за другим.
Наши смышленые пращуры, почуяв в мясе "злого духа", начали переход к земледелию. Мяса в пище предков поубавилось, зато стало больше и больше зерна-оно принесло с собой новые недуги, прежде всего артрит, но об этом позже, в главе о зерновой пище.
Известно, что почти исчезали аппендицит и заболевания аллергической природы (астма, диатезы) и в гражданскую, и в Великую Отечественную, а как только снабжение мясом и другими продуктами животноводства налаживалось, все возвращалось к прежнему: скажем, в городских больницах Российской Федерации с 1951 по 1955 год количество экстренных операций аппендицита выросло почти
вдвое.
Надо сказать, что у аппендикса обнаружили три функции: кроветворную, выделение щелочного пищеварительного сока, помогающего переваривать клетчатку, и вдобавок он является резервуаром полезной микрофлоры (кишечных бактерий). Наличие аппендикса у человека, животного, насекомого — вроде свидетельства о том, что ему положено употреблять пищу с той или иной долей волокон (клетчатки), и чем больше этого компонента в пище данного вида живых существ, тем больше размеры аппендикса, который у термитов или жуков-древоточцев относительно огромен, а у хищников — очень скромных размеров.
Встречаются еще научные сочинения, в которых аппендикс называют рудиментарным органом, вроде мышц, которые нам позволяют шевелить ушами. Аппендикс не выдерживает нечеловеческого питания, в результате аппендиксы удаляются сотнями тысяч. Так мстит нам природа за то, что мы едим трупы животных . Как обстоят дела у тех народов, для которых животная пища-основа их существования? Насколько приспособились к ней эти "адаптивные группы"-так их обозначает наука? Польский геронтолог Кинга Висьневска-Рошковска приводит в своей статье рассказ доктора Ральфа Бирхера из Цюриха об одном из племен, живущих в восточной части Гренландии: "90 % их пищи — мясо и рыба, остальное — водяные и наземные растения. Едят они прежде всего кровь и жир, затем — внутренние органы (преимущественно в сыром виде), а меньше всего — скелетные мышцы. Соли они не употребляют, каждый день едят около 300 г белка, 170 г жира и 120 г углеводов. Уже к 35 году жизни у них начинается тяжелый склероз и одряхление. Они редко живут свыше 50 лет, в среднем же — 27 лет..."
Здесь уместно сказать и о бульоне, который так часто дают больным: это, в сущности, отвар из трупа животного, трупная вытяжка, действующая как возбудитель нервной системы из-за содержащихся в ней ядов. В бульоне содержатся мочевина, мочевая кислота, креатин, креатинин, а также многие другие яды. "Хороший бульон, — сказал однажды известный физиолог Альбернети, — почти так же ценен, как и... хорошая моча".